Аляска - Русская Америка -
Российско-Американская Компания

Меню сайта

части 1  2  3  4  5  6

Именно тлинкиты оказали на Аляске наиболее ожесточенное (и успешное!) сопротивление российской колонизации. Весной 1802 г. началось грандиозное восстание этих индейцев, в котором приняли участие воины многих тлинкитских родов⁹⁹. Им удалось захватить и уничтожить недостроенную русскую крепость на острове Ситха и разгромить промысловую байдарочную флотилию Ивана Урбанова в проливе Фредерик архипелага Александра. В восстании приняли участие и несколько бывших тлинкитских аманатов, некогда живших у русских на Кадьяке. Среди них находился крещеный тлинкитский вождь Павел Родионов. После неудачного нападения на промысловую партию во главе с И.А. Кусковым в районе устья реки Алсек (Алцех) в мае 1802 г., этот бывший аманат выступил как парламентер от индейцев. При его посредничестве было заключено перемирие и стороны обменялись заложниками: Кусков получил в качестве аманатов детей вождей из селения Какнау (один из них был наследников вождя влиятельного рода кагвантан), а тлинкиты приняли к себе двух кадьякцев из состава промысловой партии¹⁰⁰.

Лишь через два года А.А. Баранов смог собрать силы для карательной экспедиции против непокорных тлинкитов. Ему крупно повезло в самом начале похода, когда удалось захватить в аманаты сына Чесныги – главного вождя тлинкитов из Акоя (район залива Драй-Бэй,  к югу от Якутата)¹⁰¹. В инструкции Кускову, написанной в июне 1804 г., Баранов упоминал этого аманата, который содержался на судне правителя¹⁰². Поэтому Чесныга (Джиснийя) выступил как союзник и проводник русских во время их военно-промыслового похода в проливы архипелага Александра летом 1804 г. В сентябре Баранову удалось вытеснить ситкинцев из их крепости на острове Ситха и основать здесь Ново-Архангельск – будущую «столицу» Русской Америки. В 1805 г. Чесныга приезжал в Ситху и просил вернуть ему сына. Баранов согласился, но вместо старшего оставил у себя в аманатах его младшего сына¹⁰³.

Неудивительно, что во время переговоров с ситкинцами в сентябре 1804 г., Баранов настоятельно требовали аманатов от индейских вождей. Однако ситкинцы выдали только одного заложника и не соглашались идти на дальнейшие уступки. Переговоры вскоре зашли в тупик и промышленники Баранова при поддержке десанта с военного шлюпа «Нева» под командованием Ю.Ф. Лисянского (зашедшего в колонии во время кругосветной экспедиции), попытались взять приступом крепость тлинкитов, которую те выстроили неподалеку от побережья острова. Несмотря на неудачу этого штурма, индейцы вскоре выслали русским еще десять аманатов, которые были помещены на корабль Лисянского, а сами ночью бежали из своей крепости. Полученные от тлинкитов аманаты были позднее доставлены «Невой» на Кадьяк¹⁰⁴. Однако сведения Лисянского расходятся с данными другого очевидца событий – приказчика Николая Коробицына. В своих «записках» он сообщал, что на третий день после неудачного штурма индейской крепости тлинкиты выдали русским «16 человек из числа тойонских детей и прочих почотных между ими людей в аманаты»¹⁰⁵. Таким образом, возможно, количество заложников-ситкинцев, полученных Барановым в 1804 г., было несколько больше, чем указывал Ю.Ф. Лисянский.

В дальнейшем колониальная администрация стала практиковать аманатство почти исключительно в отношении тлинкитов, как наиболее беспокойной, воинственной и независимой части туземного населения Аляски. Проблема для русских осложнялась тем, что тлинкитское общество разделялось на абсолютно независимые родовые коллективы, и даже выдача заложников одним из них вовсе не гарантировала мирных отношений с остальными. Следует отметить также, что аманатство тлинкитов, в отличие от аналогичной практики на Алеутских островах, не несло «экономической» нагрузки. Тлинкиты были фактически независимы и не платили ясак в царскую казну (его взимание было прекращено в Русской Америке с 1794 г.). Поэтому аманатство среди них носило исключительно «политический» характер, целью которого была лояльность в отношении русских и колониального начальства. Это был институт аманатства, так сказать, в «чистом виде».

Впрочем, наличие у русских аманатов не спасло находившиеся в Якутате крепость и селение от захвата и уничтожения индейцами в августе 1805 г. Причем одной из причин их выступления был слух о плохом обращении с индейскими аманатами (аналогичная причина, как мы помним, привела в свое время к восстанию алеутов на Лисьих островах). Выше уже говорилось, что аманаты нередко привлекались к работам наряду с каюрами, хотя это прямо противоречило туземным обычаям. В частности, русские на Кадьяке заставляли школьников-подростков обрабатывать огороды, собирать коренья и травы, ловить рыбу, делать обувь¹⁰⁶. Среди учащихся находились и тлинкитские аманаты. Согласно индейским преданиям, известие о том, что их детей, взятых в кадьякскую школу, используют как «рабов» (т.е. на принудительных работах), стало одной из причин восстания индейцев Якутата, в результате чего местное русское поселение и крепость были захвачены и уничтожены¹⁰⁷.

В письме от 14 ноября 1806 г. Баранов писал Кускову о попытке с помощью американского капитана Оливера Кимболла выручить находившихся у тлинкитов пленных, доставшихся им во время разгрома партии Урбанова в 1802 г. и захвата Якутата в 1805. В результате американцам удалось пленить двух акойских вождей (бывших в свое время аманатами у русских). Последние вскоре были отпущены в обмен на племянника одного из них (крещеного тоена Осипа Акойского), который затем был доставлен на Кадьяк¹⁰⁸.

По словам иеромонаха Гедеона, в 1806 г. в Кадьякском училище обучались аманаты, взятые у тлинкитов, «принявшие охотно и добровольно нашу греко-российскую православную веру»¹⁰⁹. Двое из них – Калистрат и Гедеон (Никтополеон) – впоследствии стали известными толмачами-переводчиками на службе Российско-американской компании¹¹⁰. Часть тлинкитских аманатов, находившихся на Кадьяке, вскоре была отправлена Барановым на остров Ситха в Ново-Архангельск к Кускову. В письме к нему от 18 июня 1807 г. из Павловской гавани Баранов писал: «Аманат также посылаю в рассмотрение ваше, но беречь их строго непременно нужно и не давать попрежнему разгуливать и рассматривать укрепления и слабые места, особливо наблюдать Осипова племянника и Чесныги сына…»¹¹¹. А для лучшего содержания заложников Баранов рекомендовал Кускову построить в Ситхе специальную «аманатскую избу».

Длительное пребывание у русских помогло многим аманатам хорошо обучиться их языку. Так, по свидетельству известного мореплавателя Ф.П. Литке, во время посещения шлюпа «Камчатка» 11 августа 1818 г. вождем ситкинцев Катлианом, один из его племянников выступал как переводчик. «Я разумею всегда старшего, – писал о нем Литке, – который был прекраснейший мужчина из всех. Черты лица преблагородные, глаза черные, полные огня. Он был за несколько лет в аманатах и говорил изрядно по-русски»¹¹².

Как раз в этом году вновь обострились отношения русских с тлинкитами и проблема аманатства стала особенно актуальной. Сменивший в январе 1818 г. престарелого Баранова на посту главного правителя Русской Америки капитан-лейтенант Л.А. Гагемейстер уже в мае столкнулся с враждебностью этих индейцев: два русских промышленника были убиты тлинкитами из рода кагвантан неподалеку от стен Ново-Архангельска. Для выдачи убийц Гагемейстер велел схватить детей вождя по прозвищу «Косой», которые содержались в крепости в аманатской избе¹¹³. Вскоре стало известно, что кагвантаны выстроили сильную крепость невдалеке от Ново-Архангельска на берегу пролива Перил-Стрит (между островами Чичагова и Баранова). Атаковать индейское укрепление Гагемейстер не решился, стремясь уладить дело миром. При посредничестве индеанок и представителей рода киксади он начал переговоры с кагвантанами, требуя от них только одного: выдачи надежных заложников-аманатов и обещания больше никогда не нападать на русских. Кагвантаны охотно согласились на переговоры и предложенные им выгодные условия. Правда, они просили русских, со своей стороны, также передать им своих заложников как гарантию прочного мира¹¹⁴. Уже при преемнике Л.А. Гагемейстера – лейтенанте С.И. Яновском – переговоры с кагвантанами были успешно завершены и в начале декабря 1818 г. произошел обмен: русские получили двух племянников главного вождя кагвантанов, а сами передали им двух мальчиков-креолов (метисов). Яновский надеялся, что из них со временем получатся толковые переводчики. Главный правитель отдал специальное распоряжение Новоархангельской конторе РАК, касавшееся тлинкитских аманатов: «экипировать, записать в артель и довольствовать провизией наравне с русскими»¹¹⁵.

Вскоре, однако, кагвантаны попросили возвратить им заложников, пообещав вернуть взятых от русских креолов, на что Яновский неохотно согласился, главным образом по просьбам последних. Взамен кагвантаны выдали двух девочек - ближайших родственниц их главного вождя Цоутока. Директора Российско-Американской компании, узнав из донесения Яновского обо всех обстоятельствах дела, сурово осудили его решение пойти на неоправданные уступки «дикарям» и запретили впредь выдавать им аманатов со стороны русских¹¹⁶.

И все же, политика умиротворения, которую проводил С.И. Яновский, принесла определенные плоды: жителям Ново-Архангельска стало безопаснее появляться за стенами города, увеличилась и торговля с тлинкитами. И хотя до подлинного добрососедства было еще достаточно далеко, тем не менее, первый шаг к смягчению взаимоотношений был сделан именно в 1818 г., а в начале 1820-х гг. тлинкитам было позволено поселиться под стенами Ново-Архангельска, что знаменовало начало русско-тлинкитского сближения, достигшего своей наивысшей точки в середине 1840-х гг.¹¹⁷.

В 1821 г. аманатство в Русской Америке было юридически оформлено как официальный институт. В «Правилах» (уставе) РАК, утвержденных императором в сентябре 1821 г., в разделе о племенах, обитавших по берегам Америки, говорилось: «Запрещается Компании требовать с сих народов дань, ясак, подать или какое либо иное приношение; также в мирное с ними время, не должна Компания брать насильно, кого бы то ни было, из их поколений, когда по существующему доныне обычаю, отданы будут со стороны сих народов Аманаты. Сии последние должны быть содержаны пристойно, и Начальники должны иметь особое попечение о нечинении им каких либо обид»¹¹⁸. В Уставе РАК от 1844 г. это положение было почти дословно воспроизведено в § 282¹¹⁹. Причем еще до его принятия министр финансов (который курировал компанию в царском правительстве) требовал, чтобы она давала подробную информацию об аманатах: «Откуда и когда оные взяты, какое им производится содержание, и чего стоит на каждаго и где помещены и чем занимаются, и означить отношение и число жителей, из коих истребованы аманаты, и возвращаемые аманаты в край на перемену производят ли выгодное влияние на туземцев, по отношениям их к Русским и есть ли оттуда рабочие по добровольному найму»¹²⁰.

Следует подчеркнуть, что заложники-аманаты не были какой-то особой экзотикой в российской колониальной практике первой половины XIX в. Так, в период активного покорения Кавказа русские военные власти достаточно часто брали в заложники детей горских князей и старейшин. Например, знаменитый генерал А.П. Ермолов неоднократно использовал аманатство, стремясь «замирить» непокорных горцев¹²¹.

В Русской Америке, как уже упоминалось, аманатство с 1810-х гг. в основном практиковалось в отношении тлинкитов. Так, когда в 1812 г. в Калифорнии неподалеку от нынешнего Сан-Франциско И.А. Кусков основывал укрепление, которое известно в литературе под названием «Форт Росс», то он не стал брать заложников у местных индейцев. Как отмечает специалист по истории этого поселения А.А. Истомин,  аманатство в Калифорнии не прижилось¹²². Это может быть объяснено как минимум двумя факторами. Во-первых, крайне примитивное местное индейское население не представляло никакой военной угрозы для русских и, во-вторых, они не решались брать аманатов на территории, которая формально находилась под испанской юрисдикцией.

Аналогичным образом аманатство не получило распространения и в северных районах Русской Америки, когда РАК в конце 1810-х гг. приступила к освоению западного побережья Аляски и глубин материка. По-видимому, дело заключалось в том, что проникновение русских на эти территории носило исключительно мирный торговый характер: пришельцы не требовали от местных жителей ясака и не принуждали их к работам на Российско-Американскую компанию (уставы компании 1821 и 1844 гг. запрещали подобную практику). Кроме того, русские явно превосходили по военному потенциалу относительно менее воинственных, нежели тлинкиты, северных эскимосов и внутриматериковых атапасков, не имевших до 1840-х гг. доступа к огнестрельному оружию. А потому требовать от этих туземцев аманатов и затем содержать их за счет РАК не имело ни малейшего смысла.

Что же касается тлинкитов, то и в отношении их русские практиковали аманатство эпизодически, в основном при конфликтных ситуациях. После того, как ситкинцам было разрешено поселиться под стенами Ново-Архангельска, контакты русских с тлинкитами обрели не только регулярный, но и вполне мирный характер. Ф.П. Литке свидетельствовал в 1827 г.: «Главный Правитель М.И. Муравьев расчитывая, что имея под своими пушками жен и детей их и все имущество, гораздо легче будет содержать их в узде и узнавать все их замыслы, позволил им подле самой крепости основать большое селение. Предположение сие совершенно оправдалось»¹²³.

Общее потепление русско-тлинкитских отношений привело к тому, что вместо аманатов в полном смысле слова представители РАК предпочитали иметь лишь временных заложников из числа независимых индейцев. Так, в инструкции от 22 марта 1841 г. капитану брига «Полифем» И.В. Линденбергу главный правитель Русской Америки А.К. Этолин рекомендовал во время промысла каланов в районе залива Якутат держать на судне в качестве аманатов главных вождей тлинкитов из селений этого региона¹²⁴. После завершения промысла вожди подлежали немедленному освобождению.

Кроме того, с начала 1840-х гг. некоторые тлинкиты стали все чаще наниматься на различные работы РАК, что делало аманатство излишним институтом. Об этом прямо говорилось в письме главного правителя М.Д. Тебенькова от 18 мая 1846 г. к капитану 2 ранга Дионисию Зарембо: «Нападения Колош (тлинкитов. – А.Г.) в настоящее время кажется ожидать нельзя потому что Колоши теперь служат почти на всех наших судах матрозами, – верными заложниками нашей безопасности здесь»¹²⁵.

Однако наметившееся в 1840-х гг. сближение между русским и тлинкитами было прервано в 1850-х гг. в основном из-за непродуманной политики некоторых главных правителей российских колоний. Проблема аманатства стала опять актуальной в отношении этих индейцев. После нападения тлинкитов в 1852 г. на маленькое русское селение на Горячих Ключах в окрестностях Ново-Архангельска, жившие вблизи его стен ситкинцы, по словам главного правителя Н.Я. Розенберга, «были в отчаянии», так как опасались мести русских. В залог мира они выдали трех «негодяев» (по выражению Розенберга) из самых влиятельных родов в качестве аманатов на трехмесячный срок. 21 июня они поступили в крепость на полное содержание РАК. Правда, в конце августа аманаты запросились в свое селение, пообещав в дальнейшем доносить обо всем там происходившем колониальному начальству. Наконец, через месяц Розенберг выпустил их из крепости¹²⁶.

Вновь тлинкитские аманаты появились в Ново-Архангельске после крупного столкновения ситкинцев с русскими в марте 1855 г., когда индейцы предприняли серьезную попытку захватить крепость штурмом. Однако после двухчасовой перестрелки, в которой со стороны русских была задействована крепостная артиллерия, индейцы запросили мира и выдали в знак покорности восемь аманатов¹²⁷. Тлинкитские аманаты содержались в Ново-Архангельске даже в начале 1860-х гг., когда здесь побывали с инспекцией правительственные ревизоры. Один из них, капитан-лейтенант П.Н. Головин, описал встречу с индейскими вождями, среди которых были и три аманата. Они явились на встречу в синих фраках и панталонах с красными лампасами, подаренных колониальной администрацией. Во время переговоров индейцам было заявлено, что в случае неприязненных действий с их стороны аманаты первыми ответят головой за преступления их сородичей¹²⁸. К счастью, таких жестоких мер не потребовалось, так как русско-тлинкитские отношения в этот период развивались вполне позитивно вплоть до продажи Аляски США в 1867 г.

Подводя итог, можно сделать следующие выводы. Аманатство было органической частью российской колонизации как Сибири, так и Аляски (особенно на ранних этапах освоения). В этом состояло одно из ее существенных отличий от испанской, английской и французской колонизации Нового Света. В целом аманатство зарекомендовало себя как весьма действенное средство подчинения коренного населения, прежде всего на Алеутских островах, где оно выполняло, как и в Сибири, не только политическую, но и важную экономическую функцию. Кроме того, через посредничество аманатов среди коренного населения Аляски распространялись элементы русской культуры и знание русского языка. В подавляющем большинстве случаев русские использовали односторонее аманатство; исключение составили лишь несколько эпизодов в контактах русских с тлинкитами. С 1810-х гг. аманатство практиковалось почти исключительно в отношении этих воинственных индейцев, просуществовав вплоть до 1860-х гг., когда Аляска была продана США.