Иван Фёдорович Крузенштерн
В
истории первой половины XIX века известен ряд блестящих географических
исследований. Среди них одно из наиболее видных мест принадлежит русским
кругосветным путешествиям.
Россия в начале XIX столетия занимает ведущее место в организации и проведении кругосветных плаваний и исследований океанов.
Первое плавание русских кораблей вокруг света под начальством
капитан-лейтенантов И. Ф. Крузенштерна и Ю. Ф. Лисянского продолжалось
три года, как и большинство кругосветных плаваний того времени. Этим
путешествием в 1803 году начинается целая эпоха замечательных русских
кругосветных экспедиций.
Юрий Фёдорович Лисянский
Ю.Ф. Лисянский получил распоряжение
направиться в Англию для покупки двух судов, предназначенных для
кругосветного плавания. Эти суда, "Надежда" и "Нева", Лисянский купил в
Лондоне за 22 000 фунтов стерлингов, что составляло почти столько же в
золотых рублях по курсу того времени. Цена за покупку "Надежды" и "Невы"
была собственно равна 17000 фунтов стерлингов, но за исправления их
пришлось ещё доплатить 5 000 фунтов. Корабль "Надежда" насчитывал уже
три года со дня своего спуска на воду, а "Нева" всего лишь пятнадцать
месяцев. "Нева" имела водоизмещение в 350 тонн, а "Надежда" — в 450
тонн.
шлюп " Надежда "
Шлюп " Нева "
В Англии Лисянский купил ряд секстантов, лель-компасов, барометров,
гигрометр, несколько термометров, один искусственный магнит, хронометры
работы Арнольда и Петтивгтона и другое. Хронометры были проверены
академиком Шубертом. Все остальные инструменты были работы Траутона.
Астрономические и физические инструменты были предназначены для
наблюдения долгот и широт и ориентировки корабля. Лисянский позаботился
приобрести целую аптеку лекарств и противоцинготных средств, так как в
те времена цинга была одним из наиболее опасных заболеваний во время
длительных плаваний. В Англии было закуплено также снаряжение для
экспедиции, в том числе удобная, прочная и соответствующая различным
климатическим условиям одежда для команды. Имелся запасный комплект
белья и платья. Для каждого из матросов были заказаны тюфяки, подушки,
простыни и одеяла. Корабельная провизия была самая лучшая.
Приготовленные в Петербурге сухари не испортились в течение целых двух
лет, точно так же, как и солонииа, посол которой отечественной солью был
произведён купцом Обломковым. Команда "Надежды" состояла из 58 человек,
а "Невы" из 47. Они были отобраны из матросов-добровольцев, которых
оказалось так много, что всех желающих участвовать в кругосветном
путешествии могло бы хватить на комплектование нескольких экспедиций.
Следует отметить, что никто из членов команды не участвовал в дальних
плаваниях, так как в те времена русские корабли не спускались южнее
северного тропика. Задача, которая стояла перед офицерами и командой
экспедиции, была нелёгкой. Они должны были пересечь два океана, обогнуть
опасный мыс Горн, славившийся своими бурями, подняться до 60° с. ш.,
посетить ряд мало изученных берегов, где мореплавателей могли ожидать не
нанесённые на карту и никем не описанные подводные камни и другие
опасности. Но командование экспедиции было настолько уверено в силах её
"офицерского и рядового состава", что отклонило предложение взять на
борт нескольких иностранных матросов, знакомых с условиями дальних
плаваний. Из иностранцев в составе экспедиции были естествоиспытатели
Тилезиус фон-Тиленау, Лангсдорф и астроном Горнер. Горнер был швейцарец
по происхождению. Он работал в известной в то время Зеебергской
обсерватории, руководитель которой рекомендовал его графу Румянцеву.
Экспедицию сопровождал также живописец из Академии художеств. Художник и
учёные находились вместе с русским посланником в Японии, Н. П.
Резановым, и его свитой на борту большого корабля — "Надежды".
"Надеждой" командовал Крузенштерн. Лисянскому было поручено командование
"Невой". Хотя командиром "Надежды" и начальником экспедиции по Морскому
министерству числился Крузенштерн, но в инструкции, переданной
Александром I русскому послу в Японии, Н. П. Резанову, он назывался
главным начальником экспедиции.
Н.П. Резанов
Это
двойственное положение было причиной возникновения конфликтных
взаимоотношений между Резановым и Крузенштерном. Поэтому Крузенштерн
неоднократно обращался с донесениями в Управление Российско-Американской
компании, где писал, что он призван по высочайшему повелению
командовать над экспедицией и что "оная вверена Резанову" без его
ведения, на что он никогда бы не согласился, что должность его "не
состоит только в том, чтобы смотреть за парусами", и т. д.
Великий предок Крузий
Семья Крузенштерн дала России несколько поколений путешественников и моряков.
Предок Крузенштернов, немецкий дипломат Филипп Крузий (1597–1676) в
1633–1635 гг. возглавил два посольства шлезвиг-голштинского герцога
Фридриха III к московскому царю Михаилу Федоровичу и персидскому шаху
Сефи. Собранные Филиппом Крузием и секретарем посольства Адамом Олеарием
(1599– 1671) путевые заметки легли в основу самого известного
энциклопедического сочинения о России XVII в. – «Описания путешествия в
Московию и через Московию в Персию и обратно» Адама Олеария.
Вернувшись из Московии, Филипп Крузий перешел на службу к шведской
королеве Христине и в 1648 г. получил фамилию Крузенштерн и новый герб,
увенчанный в память его путешествия персидской чалмой. В 1659 г. он стал
наместником всей Эстляндии (она тогда принадлежала шведам). Его внук,
шведский подполковник Эверт Филипп фон Крузенштерн (1676–1748), участник
Северной войны, попал в плен под Нарвой в 1704 г. и прожил в ссылке в
Тобольске 20 лет, а по возвращении выкупил заложенные родовые вотчины
Хаггуд и Ахагфер. Помещиком имений Хаггуд, Вахаст и Перисаар был судья
Иоганн Фридрих фон Крузенштерн (1724–1791), отец адмирала.
Иван Федорович, первый «русский» Крузенштерн
В Хаггуде 8 ноября 1770 г. родился самый выдающийся представитель
семьи Крузенштерн – Иван Федорович. Биографы обычно пишут, что морскую
карьеру для Ивана Федоровича избрали случайно и что до него моряков в
роду не было. Однако отец Ивана Федоровича не мог не знать о собственном
двоюродном брате Морице-Адольфе (1707–1794), выдающемся адмирале
шведского флота.
Иван Федорович Крузенштерн (1770–1846), досрочно окончив Морской
кадетский корпус из-за начавшейся Русско-шведской войны (1788–1790), на
корабле «Мстислав» успешно сражался со шведами. В 1793 г. его вместе с
Ю.Ф. Лисянским и другими молодыми офицерами отправили «на стажировку» в
Англию, где он служил на кораблях английского флота у берегов Северной и
Центральной Америки, плавал в Африку и Индию. В Филадельфии и
Крузенштерн, и Лисянский встречались с американским президентом Джорджем
Вашингтоном. Вернувшись на родину, Крузенштерн в 1800 г. подал проект
кругосветного плавания с торговыми и научными целями. Проект поначалу
отвергли – никому не известный автор не имел протекции, у России,
постоянно воевавшей тогда с Францией, не хватало средств, а министры
считали, что страна сильна сухопутной армией и тягаться на море с
англичанами ей не пристало.
Однако в июле 1802 г. император Александр I утвердил проект,
предоставив Крузенштерну самому же и осуществить его. Покупку кораблей
«Надежда» и «Нева», провианта и всех необходимых товаров взяла на себя
Российско-Американская компания, созданная для освоения российских
владений в Северной Америке – на Аляске, Алеутских островах, Кадьяке,
Ситхе и Уналашке. Промышленники компании охотились на каланов, морских
котиков, песцов, лисиц, медведей и заготавливали ценную пушнину,
моржовые клыки.
Японский вопрос
В 1802 г. у императора и министра коммерции возникла мысль отправить
на «Надежде» посольство в Японию. В Японии, лежащей поблизости от
Камчатки и Русской Америки, предполагали покупать рис для русских
поселений на Севере. Японское посольство предложили возглавить камергеру
Николаю Петровичу Резанову, одному из организаторов и акционеров
Российско-Американской компании, ее «уполномоченному корреспонденту»,
обер-прокурору 1-го департамента Сената, командору ордена Св. Иоанна
Иерусалимского. Император Александр явно не придавал особого значения
дипломатической миссии Резанова. Посол, который и сам не был дипломатом,
получил совершенно непредставительную свиту. При отплытии из Петербурга
послу не дали солдат – почетного караула. Позднее ему удалось взять
«напрокат» у генерал-губернатора Камчатки П.И. Кошелева двух
унтер-офицеров, барабанщика и пять солдат.
Посольские дары вряд ли могли заинтересовать японцев. Везти в Японию
фарфоровую посуду и ткани было неразумно, вспомним об изящном японском,
китайском и корейском фарфоре и великолепных шелковых кимоно. Среди
подарков, предназначенных для императора Японии, были красивые меха
лисы-чернобурки – в Японии же лисица считалась нечистым животным.
Резанов разместился на главном корабле «Надежде» (под командованием
Крузенштерна); «Неву» повел в плавание Ю.Ф.Лисянский. На «Надежде» плыл
целый «ученый факультет»: швейцарец-астроном И.-К. Горнер, немцы – врач,
ботаник, зоолог и художник В.Т. Тилезиус; путешественник, этнограф,
врач и натуралист Г.Г. фон Лангсдорф, доктор медицины К.Ф. Эспенберг. На
корабле была и талантливая молодежь – 16-летний кадет Отто Коцебу, в
будущем руководитель двух кругосветных плаваний – на «Рюрике» и на
«Предприятии» – и мичман Фаддей Беллинсгаузен, будущий открыватель
Антарктиды.
Тяготы плавания
.Длина «Надежды» составляла 117 футов (35 м), ширина 28 футов и 4
дюйма (8,5 м), «Нева» была еще меньше. На борту «Надежды» постоянно
находилось 84 человека офицеров, команды и пассажиров (ученые и свита
Н.П. Резанова). Корабль был еще и перегружен товарами, которые везли в
Охотск, провизией на два года; одни подарки для японцев занимали 50
ящиков и тюков. Из-за тесноты и скученности два высших чина экспедиции –
Крузенштерн и Резанов – не имели отдельных кают и ютились в одной
капитанской каюте, не превышающей 6 м2 при минимальной высоте потолка.
На корабле в темные тропические ночи
работали при свечах, от холода в высоких широтах спасались только
дополнительной фуфайкой, на 84 человека было всего 3 гальюна; помыться
толком было невозможно из-за постоянной нехватки пресной воды. И все это
то в холод, то в жару, то в шторм («Надежда» перенесла девять сильных
штормов, когда корабль чуть не погиб), то в мертвый штиль тропиков.
Изнуряющая качка и зыбь беспрестанно вызывали морскую болезнь. На
«Надежде» содержалась живность для пополнения рациона: свиньи, или пара
быков, или корова с теленком, коза, куры, утки, гуси. Все они галдели,
мычали и хрюкали в клетушках на палубе, за ними нужно было постоянно
убирать, а свиней даже однажды помыли, выбросив их за борт и хорошенько
прополоскав в Атлантическом океане.
В октябре 1803 г. экспедиция зашла на Тенерифе (Канарские острова), 14
(26) ноября русские корабли впервые пересекли экватор и встретили
Рождество на острове Санта-Катарина у берегов Бразилии, поразившей
мореплавателей богатым животным и растительным миром. В Бразилии
россияне провели целый месяц, пока на «Неве» меняли поврежденную мачту.
И.Ф. Крузенштерн и Ю.Ф. Лисянский
Пройдя мыс Горн, корабли разлучились во
время шторма – Лисянский обследовал остров Пасхи, а Крузенштерн
направился прямо к Нуку-Хиве (Маркизские острова), где они встретились в
начале мая 1804 г. Во время перехода от Бразилии к Маркизским островам
питьевая вода строго нормировалась. Каждый получал для питья кружку воды
в день. Свежей пищи не хватало, матросы и офицеры ели солонину, еда
была слишком однообразной.
В суровых условиях плавания нужно было не просто выжить, но еще и
работать. Офицерам надлежало стоять вахты при любой погоде, делать
тригонометрическую съемку и иногда самим выполнять то, чего не умели или
не хотели делать матросы. На их плечи ложилось руководство погрузкой и
выгрузкой, ремонтом парусов и такелажа, кренгованием и поисками течи.
Они вели путевые журналы, учились сами и обучали молодежь. Натуралисты
непрерывно делали чучела рыб, птиц, заспиртовывали и засушивали морских
животных, составляли гербарии, рисовали и тоже вели дневники и описывали
научные наблюдения.
Лейтенанты стояли на 3 вахтах: днем два раза по 3 часа и один раз ночью
по 4 часа. У матросов было 3 вахты по 4 часа и одна по 2 часа – с 12
пополудни до 16.00. Три часа в день уходило на астрономические
вычисления, час на писание журнала.
На Нуку-Хиве россияне, к своему удивлению, встретили двух европейцев –
англичанина Э. Робартса и француза Ж. Кабри (живших там уже 5 лет и
женившихся на местных женщинах), которые помогли загрузить корабли
дровами, свежей водой, продовольствием и служили переводчиками при
общении с местными жителями. И может быть, самые экзотические
впечатления у них остались от знакомства с Океанией – островами
Маркизскими, Пасхи и Гавайскими.
Конфликт на Маркизских островах
Плавание осложнилось еще и тем, что Резанов, как глава посольства,
получил наряду с Крузенштерном полномочия руководителя экспедиции, но
объявил об этом, только когда корабли приближались к Бразилии, хотя
никаких инструкций не показал. Офицеры ему просто не поверили, настолько
нелепым было назначение сухопутного человека командиром кругосветного
плавания. В морском уставе и по сей день существует правило о том, что
старшим на корабле во всех случаях и всегда является капитан корабля, по
крайней мере на переходе морем.
На Маркизских островах, через 9 месяцев после отплытия из Кронштадта,
противостояние офицеров и Резанова вылилось в ссору. Крузенштерн, видя,
что выменять у маркизцев свиней можно только на железные топоры,
запретил обменивать их на туземные украшения и палицы, пока корабль не
будет снабжен свежим мясом: после трудного перехода от Бразилии у членов
экипажа уже начиналась цинга. Резанов же послал своего приказчика
Шемелина торговать на топоры маркизские «редкости». В конечном счете
цена на топоры упала и россиянам удалось купить всего несколько свиней.
Кроме того, Нуку-Хива в начале XIX в. была не туристическим раем, а
островом, населенным каннибалами. Предусмотрительный Крузенштерн не
выпускал членов своей команды на берег в одиночку, а только
организованной командой под руководством офицеров. В таких условиях
необходимо было соблюдение жесточайшей воинской дисциплины, возможной
только при единоначалии.
Взаимное неудовольствие вылилось в ссору, и офицерский состав обоих
кораблей потребовал у Резанова объяснений и публичного оглашения его
инструкций. Резанов прочел имевшиеся у него императорский рескрипт и
свои инструкции. Офицеры решили, что Резанов сам их составил, а
император утвердил, не просмотрев заранее. Резанов же утверждал, что
Крузенштерн еще перед отправлением из Кронштадта видел его инструкцию и
точно знал, что именно Резанов – главный начальник экспедиции. Однако,
если бы Крузенштерн не был твердо уверен, что именно он возглавляет
экспедицию, проект которой он сам предложил он просто не отправился бы в
плавание на таких условиях.
Историк флота Н.Л. Кладо выдвигал версию, что Резанов предъявил
Крузенштерну в Кронштадте не инструкции, а только высочайший рескрипт, в
котором ничего не сказано о порядке подчинения. Требовать же от
камергера предъявить инструкции, касающиеся его японской миссии,
капитан-лейтенант Крузенштерн, младший и по чину, и по возрасту, явно не
мог.
После конфликта на Маркизских островах Резанов заперся в своей половине
каюты и не выходил на палубу, что избавляла его от необходимости
объяснений.
От Маркизских островов оба корабля дошли до Гавайев откуда Лисянский
пошел в Русскую Америку, где помог главному правителю российских колоний
в Америке А.А. Баранову отбить захваченную индейцами Ситхинскую
крепость
" Нева " у берегов Аляски
Десант с " Невы " ( бой с индейцами)
«Надежда» прибыла на Камчатку (3/15 июля
1804 г.) и Н.П, Резанов сразу же написал генерал-губернатору Камчатки
П.И. Кошелеву, находившемуся тогда в Нижне-Камчатске. Предъявленные
Резановым обвинения были столь тяжелы, что генерал-губернатор начал
расследование. Понимая оскорбительную для себя безвыходность ситуации.
И.Ф. Крузенштерн с решительностью человека, уверенного в своей правоте,
обостряет ситуацию до предела, ставя Резанова перед необходимостью
публично заявить свою позицию, а стало быть, нести за нее
ответственность.
Выдержанная позиция Кошелева способствовала заключению формального примирения, которое состоялось 8 августа 1804 г.
Дальнейшее плавание в Японию происходило уже спокойно, дискуссий о
начальстве не возникало. Император не дал делу хода, согласившись, что
примирение на Камчатке завершило конфликт, и в июле 1805 г., после
возвращения корабля из Японии, на Камчатку были доставлены от него
Крузенштерну орден Св. Анны II степени, а Резанову – табакерка,
осыпанная бриллиантами, и милостивый рескрипт от 28 апреля 1805 г. как
свидетельство его благорасположения к обоим. По возвращении в Петербург
Крузенштерн получил орден Св. Владимира с рескриптом, расставляющим все
по местам: «Нашему флота капитан-лейтенанту Крузенштерну. Свершив с
вожделенным успехом путешествие кругом света, вы тем оправдали
справедливое о вас мнение, в каком с воли НАШЕЙ было вам вверено Главное
руководство сей экспедиции».
Япония, Америка, легенда о «последней любви»
Крузенштерн, выгрузив летом 1804 года
компанейские товары на Камчатке, отправился в закрытую тогда от всего
мира Японию, где «Надежда», пока шли переговоры с японскими чиновниками,
больше полугода стояла на якоре около Нагасаки (с сентября 1804 г. по
апрель 1805 г.
" Надежда " у берегов Японии
Японцы
отнеслись к мореплавателям вполне дружелюбно: послу и его свите
предоставили на берегу дом и склад для подарков японскому императору,
посольству и команде корабля ежедневно возили свежие продукты. Однако
японское правительство, заставив Резанова дожидаться ответа 6 месяцев, в
конце концов отказалось принять посольство и торговать с Россией.
Причина отказа до сих пор не вполне ясна: то ли сыграла свою роль
ориентация сегуна и его приближенных на изоляционистскую политику, то ли
непрофессиональный дипломат Резанов напугал японцев заявлениями о том,
как велика и могуча Россия (особенно по сравнению с маленькой Японией).
Летом 1805 г. «Надежда» вернулась в Петропавловск, а потом вышла в
Охотское море для исследования Сахалина. С Камчатки камергер Резанов и
натуралист Лангсдорф на галиоте «Мария» отправились в Русскую Америку, а
потом на «Юноне» и «Авось» в Калифорнию, где камергер встретил свою
последнюю любовь – Кончиту (Консепцию Аргуэлло). Эта история, на
столетия окружила имя Резанова романтическим ореолом, вдохновляя многих
литераторов. Возвращаясь в Петербург через Сибирь, Резанов простудился и
умер в Красноярске в 1807 г.
Домой...
«Надежда» и «Нева» встретились на исходе 1805 г. в Макао (юг Китая),
где, продав груз мехов, закупили чай, ткани и другие китайские товары.
«Надежда», зайдя на остров Св. Елены, в Хельсингёр и Копенгаген,
вернулась в Кронштадт 7 (19) августа 1806 г. «Нева» без захода на остров
Св. Елены вернулась на две недели раньше.
Большую часть пути Крузенштерн и Лисянский шли в стороне от уже
изведанных маршрутов и всюду стремились не только точнейшим образом
определить положение корабля, но и откорректировать имевшиеся у них
карты. Крузенштерн первым составил подробные карты Сахалина, Японии,
южного берега Нуку-Хивы (Маркизские о-ва), открыл несколько проливов
между Курильскими о-вами, о-ва Каменные Ловушки.
Заслуги Крузенштерна высоко оценила мировая научная общественность.
Один только факт: в 1820 г., то есть при жизни Крузенштерна, в Лондоне
вышла книга, содержащая обзор главных кругосветных плаваний всех времен и
народов, под названием -От Магеллана до Крузенштерна».
Первая русская кругосветная экспедиция усилила позиции России в
северной части Тихого океана и привлекла внимание не только к Камчатке,
Сахалину, но и к полярным районам, лежащим к северу от Берингова
пролива.
Наследие первой кругосветки
Хотя участники первой российской кругосветки в первой четверти XIX
в. опубликовали ряд трудов и описаний своего путешествия, многие из них
давно стали библиографической редкостью, а некоторые до сих пор не
опубликованы и хранятся а архивах. Самый известный труд Крузенштерна из
опубликованных – «Путешествие вокруг света».
Но ни в одном издании XIX в. нет таких живописных подробностей
кругосветного плавания, как в дневниках лейтенантов «Надежды» Е.Е.
Левенштерна и М.И. Ратманова, В 2003 г перевод дневника Левенштерна был
наконец издан. Ермолай Ермолаевич Левенштерн ежедневно записывал все
забавные, смешные и даже неприличные происшествия на борту «Надежды»,
все впечатления от высадки на берег, особенно в экзотических странах – в
Бразилии, Полинезии, Японии, Китае. Дневник же Макара Ивановича
Ратманова, старшего лейтенанта «Надежды», до сих пор не опубликован.
Еще хуже обстоит дело с иллюстрациями. Наряду с вышедшими из печати
атласами существует целая коллекция рисунков, эскизов, никогда не
публиковавшаяся и мало кем виденная. Этот пробел частично восполнил
альбом «Вокруг света с Крузенштерном», посвященный
историко-этнографическому наследию участников кругосветного плавания.
Сопоставление одних и тех же предметов, мест на рисунках разных авторов
помогло определить географические объекты, не названные в атласе
Крузенштерна.
Плавание Крузенштерна познакомило с загадочной Японией не только
Россию, но и мировую науку. Путешественники осуществили
картографирование японских берегов, собрали этнографические материалы и
рисунки. Россияне во время стоянки в Нагасаки зарисовали огромное
количество японской утвари, лодок, флагов и гербов (японская геральдика у
нас до сих пор почти не известна).
Участники плавания впервые познакомили ученых с двумя древними
«экзотическими» народами – айнами (Хоккайдо и Сахалин) и нивхами
(Сахалин). Россияне называли айнов также «мохнатыми» курильцами: в
отличие от японцев у айнов были буйные копны волос на голове и торчащие в
разные стороны «мохнатые» бороды. И может быть, главное
историко-этнографическое значение первой российской кругосветки в том,
что она запечатлела (в отчетах и рисунках) жизнь айнов, нивхов,
гавайцев, маркизцев до тех радикальных изменений, к которым привели в
скором времени контакты с европейцами. Гравюры участников плавания
Крузенштерна – настоящее сокровище для ученых и художников, занимающихся
Полинезией, и прежде всего Маркизскими островами.
Уже с 1830-х гг. российские гравюры стали тиражироваться, ими
иллюстрировались книги по островам Полинезии, искусству, а главное,
татуировке аборигенов. Интересно, что маркизцы используют эти гравюры и
теперь: рисуют их на тапе (материи из коры) и продают туристам. Особенно
популярны у маркизских художников гравюры Лангсдорфа «Воин» и «Молодой
воин», правда сильно огрубленные по сравнению с оригиналами. «Молодой
воин», символ маркизского прошлого, пользуется большой любовью и у
местных жителей, и у туристов. Он стал даже эмблемой отеля «Кеикахануи»
на Нуку-Хиве, одного из россыпи роскошных отелей Французской Полинезия.
С экспедиции И. Ф. Крузенштерна и Ю.Ф. Лисянского началась эпоха
русских океанских плаваний. Вслед за Крузенштерном и Лисянским на
океанские просторы устремились В.М. Головнин, О.Е. Коцебу. Л.А.
Гагемейстер, М.Н. Васильев, Г.С. Шишмарев, Ф.П. Литке, Ф.П. Врангель и
многие другие. И всего лишь через 12 лет после возвращения Крузенштерна
русские мореплаватели Ф.Ф. Беллинсгаузен и М.П. Лазарев повели свои
корабли к Южному полюсу. Так Россия завершила эпоху Великих
географических открытий.
И.Ф. Крузенштерн был директором Морского кадетского корпуса, создал
Высшие Офицерские классы, впоследствии преобразованные в Военно-Морскую
Академию. Он отменил в корпусе телесные наказания, ввел новые
дисциплины, основал музей корпуса с моделями кораблей и обсерваторию. В
память о деятельности Крузенштерна в Морском кадетском корпусе сохранен
его кабинет, а выпускники, поддерживая традицию, в ночь перед выпуском
надевают на бронзового адмирала тельняшку.
памятник И.Ф. Крузенштерну в Ленинграде
могила И.Ф. Крузенштерна
современный барк " Крузенштерн " ( учебное судно для курсантов )
