К лагерю эскимосов Шелехов направил все свои силы, корабли открыли стрельбу из пяти 2 и 5-фунтовых пушек. Первые залпы дали по окружающим скалам. Действие этого обстрела было потрясающее - эскимосы в панике побежали в лес. Промышленники преследовали бежавших, забирая пленных. Отряд русских не понес потерь, только 5 человек было ранено.
Около 400 пленных было приведено в лагерь, в том числе тойон - вождь Хаскак. Шелехов назначил тойона начальником пленных, поселил их в 15 верстах от гавани, снабдив всю группу пленных байдарками, сетями и прочими принадлежностями промысла и представил полную свободу, получив торжественную клятву верности. Кроме того, русские оставили у себя в лагере 20 детей в качестве аманатов - заложников.
Пленные держали свое слово, и русские впоследствии неизменно имели в них верных союзников.
Все же Шелехов принимал и другие меры предосторожности. Он укрепил свой лагерь, обнеся его крепкой бревенчатой стеной, за которой построил рубленные избы. Кроме того он продемонстрировал перед эскимосами свою силу очень наглядным способом. Выбрав отвесную скалу, русские заложили под нее большой заряд пороха и в присутствии громадной толпы эскимосов взорвали скалу. Ужас объял зрителей, вновь искавших спасение в лесу. Не меньший страх вызвал у аборигенов свет знаменитого кулибинского фонаря, который Шелехов зажигал по ночам. "Русские прячут у себя на ночь солнце и от них зависит -наступит завтра день или нет". Такой слух передавался от племени к племени. Возможно, что волшебству русских приписали и затмение солнца, происшедшее в первый день прибытия на Кадьяк.
Убедившись, что пришедшие с моря чародеи обладают неведомой силой, но никакого зла сами не делают, эскимосы острова пошли навстречу мирным предложениям Шелехова и, прекратив вооруженную борьбу, вступили в более тесное общение с русскими. Установились мирные и даже дружеские отношения с жителями Кадьяка.
Умиротворить жителей побережья материка было труднее, и это заняло значительное время, Имевшие большое значение торговые отношения налаживались очень медленно, Шелехов не хотел возвращаться домой, не добившись закрепления власти русских над племенами здешних народов. Он твердо решил основать на вновь открытых берегах русскую колонию.
Новый, 1785 год русские встретили в трудных условиях. Цынга охватила почти весь отряд. Ослабевшие путешественники перестали внушать туземцам страх. Воинственно настроенная часть местного населения вновь начала строить планы вооруженного нападения на русские корабли. Однако те эскимосы, с которыми ранее установились дружественные отношения, стали на защиту шелеховского отряда и сами напали на своих соотечественников.. Захваченные в этой схватке пленные были приведены в русский лагерь в качестве заложников.
К весне цынга пошла на убыль, экипаж несколько оправился, и Шелехов начал посылать своих людей на соседние острова и материк для обследования и постройки новых промысловых пунктов. Так, одна партия обследовала берега до Канайского и Чугацского заливов и, завязав торговые сношения с жившими здесь индейскими племенами, привезла с собой аманатов в знак дружеских отношений.
Второе лето было использовано для пополнения запасов продовольствия охотой и огородничеством. Огород и опытные поля приносили уже значительный урожай.
Видя, что полное обследование берегов Америки не закончено и судно его не имеет полного груза шкур, Шелехов решил провести в Америке еще одну зиму.
Вторая зима прошла легче, чем первая. За зиму были только единичные случаи цынги.
В феврале Григорий неожиданно получил известие о своем третьем корабле "Святой Михаил, который он считал погибшим. На Алеутских островах зимовал Деларов, штурман одной из многочисленных компаний, пайщиком которой был Шелехов. Диларов прислал через алеутов письмо, извещая его, что галиот "Св.Михаил" зимует на Уналашке. Теперь одной заботой стало меньше - третий галиот нашелся. Прежнее счастье не изменило Шелехову. Он посылает на материк новый отряд, поручив ему обследовать берега, до мыса св. Ильи, постройку на мысе крепости, где должны остаться на жительство несколько человек. По дороге отряд должен был ставить на американском бepeгy кресты для доказательства освоения этих берегов русскими. По дороге они узнали, что дружественный тойон Шуяхи изменил русским, напал на крепость в Чугацком заливе и истребил ее гарнизон.
Получив это известие, Григорий послал в помощь отряду еще 30 человек промышленников и большую группу алеутов и эскимосов. Объединенные силы русских и эскимосов подавили мятеж тойона, восстановили крепость и построили две новые - на острове Афогнаке и в Кенайском заливе.
Так началось постепенное продвижение русских по американскому побережью.
На всем побережье Америки от острова Кадьяк до мыса св. Ильи к маю 1786 года было уже 9 поселений русских, представлявших собой небольшие сооружения из крупных бревен, где жили выделенные артели "промышленных". На о. Кадьяк артель насчитывала 40 человек, в Гашетской бухте 11 человек, на островах Афогнаке и Шуяхе в общей сложности жило 30 человек. Вся русская колония в Америке насчитывало 163 человека, согласившихся остаться здесь на постоянное жительство.
Но новая колония нуждалась во многом. Необходимо было послать корабли в Охотск за продовольствием, предметами первой необходимости, снаряжением и материалами как для промыслов, так и для дальнейшего обзаведения.
Шелехов пришел к выводу, что должен вернуться в Россию. Интересы задуманного им присоединения к России северо-западной части Америки требовали его присутствия не здесь, в Америке, а там - в Иркутске или даже в Петербурге.
Но оставлять новую колонию было очень тяжело - Григорий не видел возле себя человека, на которого он мог оставить молодое, еще не вставшее на прочное основание заморское хозяйство России. Именно России, а не его, Шелехова, или компанейское хозяйство. Он отлично понимал всю ответственность, которая ляжет на его заместителя. Нужен был человек с крепкой, сильной волей, зорким хозяйским глазом, с умом, способным понять свое положение представителя России на новом материке. С большим внутренним сомнением он остановил свой выбор на К. А. Самойлове, бывшем у него на положении старшего приказчика. Шелехов настолько сомневался в его способности к управлению колонии, что первым делом, по прибытии в Иркутск, нашел нового управляющего и немедленно послал его в Америку. Самому же Самойлову Григорий оставил "наставление" - в 32 пунктах этой инструкции предусмотрены все случай управления,
Предусмотрев, кажется, все вопросы административного устройства и хозяйственного обихода, Григорий приказывает Самойлову на оставляемых двух галиотах "Сименон и Анна" и "Св. Михаил" продолжать исследования и изучение американской территории и омывающих её вод.
Штурману Бочарову он приказывает сделать "окуратную опись вокруг весь остров Кактак, от Катмака берега Америки, Кинайской губы и до Чугачу, пока можно, берег. Так, около Кадьяка и американского берега большие и малые лежащие острова всюду описывать, бухты, реки, гавани, мысы, лайды, рихвы, полевые и видимые каменья, где по местам какие угодья, то есть леса, луга, свойства вод и расположения земли, и в каком месте и в какое время есть рыба, звери... и как промышляют".
Уже из этого, далеко не полного изложения инструкции видно, какое обширное хозяйство оставил Шелехов, уезжая из Америки. Делаются понятными его тревоги и опасения за новые владения "Российского государства по изъясненной земле Америке и Калифорнии до 40 градуса".
22 мая на галиоте "Три Святителя" путешественники покинули остров Кадьяк. Тойоны трех эскимосских племен конягмутского, кенаиского и чугацкого и множество местных жителей провожали корабль.
Плавание не сопровождалось хорошей погодой. Частые штормы быстро измотали силы малочисленного и больного экипажа галиота. На судне ушли только больные. И теперь в пути капитан остался без матросов. Выручили те алеуты и эскимосы, которых Григорий по их просьбе взял с собой, чтобы показать им Русскую землю. Эти пассажиры галиота и заменили больных матросов, проявив замечательную сообразительность и способность к управлению парусами. 8 августа галиот встал на якорь у берега Камчатки против Большерецкого устья.
Шелехов на байдарке съехал на берег купить рыбу, которую и отправил на корабль, а сам остался на берегу, заканчивая свои коммерческие дела. В это время налетевший шквал сорвал галиот с якоря и угнал в море. Шелехов в сильнейшем беспокойстве за судьбу галиота и находившейся на нем его семьи остался на Камчатке. Теперь ему приходилось по сухопутью возвращаться в Охотск. Узнав в пути о прибытии в Петропавловск английского торгового судна, Григорий прервал свой путь и поехал в Петропавловск; предстояло выгодное торговое дело. Он купил у англичан весь их груз и, продав его впоследствии, получил пятьдесят процентов прибыли.
В Охотск Шелехов приехал только 27 января 1787 года. Галиот "Три Святителя" давно уже был там, и Григорий нашел свою семью в целости.
В феврале он с женой и детьми выехал на собаках в Якутск, куда прибыл через месяц, а с 6 апреля был в Иркутске.
Путешествие окончилось. Но именно теперь, по возвращении, начались главные заботы. Вновь основанная на американской земле колония оставлена, по существу, на произвол судьбы. Нужны деньги, много денег: поселения нуждаются в хлебе, во многих строительных материалах, инструментах. Нужны также и новые люди. На оставленного в Америке Самойлова было мало надежды, и первой заботой по прибытия в Иркутск было - найти управляющего.
Григорий остановил свой выбор на опытном мореходе Евстрате Деларове. Последний дал свое согласие и принял должностную инструкцию из 10 пунктов, Один из этих пунктов предписывал Деларову не позднее 20 июля 1787 года выйти в море при любых обстоятельствах.
Разрешив вопрос об управляющем, Шелехов приступил к выполнению другой задачи. Предстояло вступить в переговоры с местными властями и центральным правительством о дальнейшей судьбе организованных, на свой страх и риск, поселений русских людей на чужом материке. Предстояло добиться признания русским правительством этих поселений государственной колонией.
После бесед с генерал-поручиком И. В. Якобием - иркутским генерал-губернатором, Григорий приобрел в его лице не только единомышленника, но влиятельного и сильного покровителя, относившегося с полным сочувствием к Шелехову.
Якобий предвидел возможность расширения заграничной торговли через порты Тихого океана, а выход за границу был Восточной Сибири необходим - до Центральной России далеко, китайская граница, вследствие дипломатических осложнений, была закрыта, и известная кяхтинская торговля прекратилась. Кроме того, овладение всей северной частью Тихого океана усиливало военные позиции морской границы, это также представляло большой интерес для военного генерал-губернатора пограничной окраины государства.
По этим соображениям Якобий решил отправить в Петербург самого Шелехова со всеми его документами, подтверждающими деятельность рыльского купца по освоению американских земель. Такое решение, между прочим, показывает, что Якобий увидел в Григории не только купца, но и общественного деятеля с широким кругозором, способного отстаивать и защищать свою идею не только в кабинете иркутского генерал-губернатора, но и в высших учреждениях империи.
Якобий посылает рапорт императрице Екатерине П. В нем говорится о том, что "... народы, обитающие в тамошней части Америки и островах, от берегов до оной простирающихся и самые богатства с ними по правам положенным за неоспоримые первого открытия принадлежат конечно России. Открытия, сделанные русскими, потребовали от русских людей и казны много усилий и жертв, а это дает права России перед целым светом, устраняя всех посягавшихся на земли огня и воды". Он сообщает в рапорте, что им уже приняты меры утверждения прав России на американские земли, хотя "вся страна тамошняя принадлежит России по праву первейшего открытия, не останавливаясь же на том, послал я при первом удобном случае 30 медных гербов империи Российской и столько же досок железных с изображением на последних медного креста и следующих слов; "ЗЕМЛЯ РОССИЙСКОГО ВЛАДЕНИЯ"... Гербы сии велел я выставить на приличных местах при гаванях, бухтах и на твердой земле полуострова Аляски... распространяя оные сколько можно ближе к полудню, так, чтобы первый герб был по крайней мере по 44 градусу широты".
Заслуживает особого внимания этот редкий для екатерининского чиновника пример инициативы в вопросах внешней политики. Но Якобий позволил себе в рапорте еще большее - он, явно нарушая этикет, прямо советует своей "повелительнице" "сделать европейским двора через министра вашего величества, при оных находящихся, о праве на известные берега Америки и острова в Восточном море находящиеся декларацию".
В январе 1788 года Шелехов прибыл в Северную Пальмиру, а 17 февраля "Непременный Совет", рассмотрев рапорт Якобия и документы, направил все делопроизводство в "Комиссию о комерции", для заключения по существу вопроса.
Такая быстрота рассмотрения дел в Совете свидетельствует об энергии исследователя, с которой он принялся за свое дело. А торопиться приходилось, так как настроение верховной власти в Петербурге менялось быстрее, чем погода в Беринговом проливе. Григорию удалось, при помощи различных доброжелателей, таких, как поэты Дмитриев, Сумароков, статс-секретарь Соймонов, президент коммерц-коллегии Воронцов, представиться фавориту Екатерины II князю Платону Зубову и получить от него уверения в поддержке.
Почти пять месяцев пришлось ждать морским вояжирам -Голикову и Шелехову - решения императрицы, зато резолюция Екатерины II просто ошеломила не только самих купцов, но и всех, знавших это дело. Екатерина II отказала во всех просьбах просителям, наградив их лишь грамотой и шпагой. Награда былf невелика: в Охотске жило 12 купцов, имевших подобные грамоты. Но не того ждал Шелехов - ему нужно было законное признание новых русских владений, нужно правительственное полномочие на продолжение начатого освоения Американского материка.
Ему ничего другого не оставалось, как возвратиться в Иркутск и принять на себя всю тяжесть забот о будощности американских колоний.
На вершине славы
Шел 1795 год. С того дня, когда галиот "Три Святителя" покинул берега острова Кадьяк, увозя Шелехова в Россию, прошло 11 лет. Русские поселения все увеличивались и распространялись по побережью. 4 года управлял поселенцами компании Евстрат Деларов, Управлял неплохо. Шелехов дважды выразил ему в письмах благодарность, но все же Деларов не был тем правителем, которого желал Григорий для своих поселений. Деларов не кажется ему достаточно энергичным - освоение земель шло медленнее, чем хотелось. Уже давно он наметил нового управителя. В Охотске сидел без дела когда-то богатый каргопольский купец Александр Андреевич Баранов. Это был один из тех неудачников, которому не повезло на Тихом океане. Баранов нисколько не был виноват в постигших его неудачах. Один его промысел пропал при крушении судна, другой разграбили чукчи. Богатый купец сделался нищим - даже из Охотска не на что было выехать. Шелехов отлично знал, что Баранов очень умный и для своего времени прекрасно образованный человек, с железным, непреклонным характером, несокрушимой волей, неистощимой энергией, -это именно тот помощник, который ему нужен. Баранова пришлось долго уговаривать. Принимая предложение Шелехова он из свободного купца делался зависимым человеком, наймитом. Но как ни жалко было Баранову терять главное в жизни - свободу, - он понимал, что иного выхода не было. Сообразил также Баранов, что там, в далекой Америке, вряд ли он будет сильно зависеть от кого-нибудь. И, поразмыслив, он наконец согласился занять место главного правителя.
15 августа 1790 года в Охотске был оформлен договор, начинавшийся обычно: - "...Мы, нижеподписавшиеся - рыльский именитый гражданин Григорий Иванов сын Шелехов, каргопольский купец, Иркутский гость Александр Андреев сын Баранов, постановили сей договор о бытии мне, Баранову, в заселениях американских при распоряжении управлении Северо-Восточной компании, там расположенной..."
Баранов выговорил вознаграждение в размере 10 суховых паев. Суховые паи выдавались пайщику мехами, прямо в руки, по их стоимости.
С этого времени оба имени: Шелехов и Баранов сливаются в единое целое в дальнейшей борьбе за создание Русской Америки. Оба поделили сферы деятельности. Было определено, что Баранову с его железной волей и непреклонным характером полезней быть в Америке, а здесь, в России для ведения дел, связанных с политической, коммерческой и дипломатической борьбой необходим он, Шелехов, с его широким, дальновидным умом.
Итак, Баранов в Америке, а. Григорий в Иркутске и Охотске развивают титаническую деятельность по дальнейшему освоению Америки. Увеличивается флот компании, поддерживающий население ведя промысел и торговлю, а также выполняя перевозки грузов между Охотском и Иркутском Шелехов ведет упорную борьбу с купцами, посылающими свои корабли к берегам Америки, экипажи которых грабят эскимосов и русских жителей, вступают с ними в вооруженные столкновения.
Григорий добивается от правительства разрешения отправить в Америку 30 семей из "несщасных", т.е. ссыльных в Сибирь уголовных преступников из крестьян-хлебопашцев и мастеров различных промыслов - кузнецов, слесарей, плотников, медников и т. п. Он посылает в Америку Баранову семена злаков и огородных растений, домашний скот, сельскохозяйственный инвентарь, оборудование для создания гам верфей, железоделательного и медеплавильного заводов. Все посылки сопровождаются подробнейшими указаниями, наставлениями, советами.
Баранов получает приказ: подыскать место для закладки центрального поселения - столицы Русской Америки. Этому делу Шелехов придает большое значение и подробно объясняет Баранову, каким должен быть этот первый русский город на Американском материке.
Всеми этими действиями Шелехов старался прочнее закрепить за Россией занятое им побережье американского материка. Но его увлекла и другая задача: открытие новых земель. Он требует посылки новых партий не только по побережью, но и вглубь материка. Сам Григорий готовит новую экспедицию через арктическую часть Америки к Ледовитому океану и далее на восток - кратчайшим путем к Беринговому проливу. Эта задача возлагается на новую компанию - "Северо-Американскую".
Баранов получает новый проект - построить в Америке судно и отправить его в Ледовитый океан для достижения полюса. Шелехов делится своими планами с учеными и общественными деятелями. Иркутск в то время имел очень многочисленное общество передовых просвещенных людей. Одни жили здесь добровольно, другие, как например Радищев, были сосланы.
В 1791 году в Петербурге выходит книга записок Шелехова о путешествии в Америку, а в 1792 - вторая. Его имя становится популярным, его деятельность получает широкую огласку. В Петербурге о нем говорят в салонах и кружках. Подвиг первопроходцев воспевают в стихах лучшие поэты того времени: Г. Р. Державин, И. И. Дмитриев, сравнивая Шелехова с Колумбом.
Но Шелехова занимают новые планы. Охотск уже не устраивает его. К этому единственному русскому порту на Тихом океане нет дорог. Новый порт следует строить ближе к устью Амура в устье реки Уд. Удобный, хороший порт необходим Шелехову. Он уже организовал разведывательную экспедицию в Японию под руководством лейтенанта Лаксмана и теперь приступает к организации компании по торговле с Японией - пятой по счету.
И вдруг, в один миг, рушатся все эти грандиозные планы. 20 июня 1795 года в расцвете сил, в возрасте 48 лет, российский Колумб скоропостижно умер в Иркутске.
По пути Шелехова
Свое путешествие в Русскую Америку Баранов совершил на галиоте "Три Святителя". Рейс оказался роковым. Судно потерпело крушение во время шторма в Кошигинской бухте на Унадашке. Экипаж и пассажиры, в том числе и сам управляющий, лишились всего имущества. Не удалось спасти ни провианта, ни товаров. Потерпевшие кораблекрушение остались на острове без крова и пищи.
Баранов организовал охоту на тюленей и сивучей приказал выкопать землянки, собрать плавник для топлива, Зима тянулась медленно. Все страдали от отсутствия хлеба, хотя мяса было достаточно.
С начала весны Александр Андреевич приказал делать из моржовых шкур и дерева байдары, и 25 мая на трех больших байдарах с 43 промышленниками и штурманом Бочаровым вышел в море. Проходя 10 июня Исанаховским проливом, Баранов направил Бочарова с двумя байдарами для описи северного побережья полуострова Аляски, а сам на третьей байдаре, продолжая намеченный путь, 27 июня прибыл на остров Кадьяк.
Он выбрал обширный и хорошо защищенный залив - на северо-восточном берегу острова и в следующем, 1792 году основал здесь поселение - "Павловское".
Основав Павловское поселение, Баранов на двух байдарах направился в Чугацкую губу. Здесь он подвергся ночному нападению тлинкитов - воинственного племени индейцев. С большим трудом, потеряв убитыми двух русских и десять алеутов, русские отбили атаку индейцев. Нападение тлинкитов заставило принять меры к охране поселений, расположенных в Чугацком и Кенайском заливах.
В 1793 году Баранов, найдя на Чугацком заливе удобную гавань, на берегах которой рос карабельный лес, заложил новое поселение - "Воскресенскую гавань" - с верфью, и построил здесь первый в Русской Америке корабль "Феникс".
Осенью транспорты "Три иерарха" и "Екатерина" доставили в Америку пополнение колониям: 30 семейств ссыльнопоселенцев из мастеровых и земледельцев. На "Екатерине" прибыл также и рогатый скот.
Была организована новая верфь на о. Еловом, и в 1795 году спустили на воду построенные здесь кутеры "Дельфин" и "Ольга". В этом же году "Феникс" отправился в первое плавание через океан в Охотск.
Вскоре Баранов на кутере "Ольга" посетил Чугацкий залив и установил дружеские отношения с тлинкитами, убедив их дать аманатов - заложников. В следующем году исследовались заливы Ситхинский, Лутуа и озеро Илямну, получившее имя Шелехова. Здесь было основано поселение, а с местными жителями был заключен союз и взяты у них аманаты.
В октябре 1795 года из Охотска вернулся "Феникс", первенец американского судостроения, который привез печальное известие о смерти организатора Русской Америки -- Григория Ивановича Шелехова.
Из всех разговоров с прибывшими из России лицами Баранов узнал, что в Иркутске начались распри среди компаньонов. Он понял, что ему еще долго придется полагаться только на свои силы и поэтому решил действовать энергично. Отныне он считал себя обязанным довести до конца начатое Шелеховым закрепление за Россией американских земель. С этого времени и до конца своего управления колониями Баранов никому не посылал отчета о своей деятельности, ни с кем не советовался, ни у кого не спрашивал разрешения на те мероприятия, какие он считал необходимым проводить. Он управлял обширной территорией, размером превосходящей многие из европейских государств, как неограниченный повелитель. С каждым надежным кораблем он отправлял в Охотск добычу с промыслов и принимал присылаемые из Охотска грузы, если они были. Иногда Охотск не посылал ничего год-другой, - тогда Баранов обходился своими средствами. Голодали промышленники и туземцы, голодал и сам Александр Андреевич.
Неразрывно связав свою жизнь с Русской Америкой, Баранов особенно ревностно оберегал незыблемость ранее намеченных границ. Он твердо считал, что только русские имеют право заселять Тихоокеанское побережье.
Узнав, что англичане имеют виды на остров Нутку, отданный им испанцами, и опасаясь дальнейшего захвата англичанами берега к северу от Нутку, русские решили выдвинуть сюда свой форпост. С этой целью была построена в 1798 году на о. Ситха небольшая крепость, названая Михайловской. Эту зиму управляющий сам провел на Ситхе и был свидетелем, как пришедшие на Нутку суда англичан производили меновую торговлю с тлинклитами, давая за меха ружья, порох, пули. Русские протестовали против продажи оружия индейцам, ссылаясь на соглашения правительств.
Вождем тлинкитов на острове Ситхе был старый и хитрый тойон Скаутлельт. Баранов всеми способами старался внушить ему. что русские желают жить в дружбе с индейцами. Хитрый Скаутлельт делал вид, что верит русским и со своей стороны заверил в дружбе. Но при всех посещениях тлинкитами русского поселения проявлялись новые и новые акты недружелюбия с их стороны. Кроме того, они оскорбляли и избивали посланцев управляющего и дважды являлись на свидание с ним со спрятанными под плащами кинжалами.
Несмотря на такое положение, Александр Андреевич не мог дольше оставаться на Ситхе: с севера пришли плохие вести. Он поспешил вернуться на Кадьяк. На Иляине убили трех промышленников, в море во время шторма погиб "Феникс" со всей командой и пассажирами. Начались брожения и среди русских поселенцев, так как на Алеутских островах проникли слухи о том, что компания недовольна управляющим и его собираются сместить. Баранов вновь показал свою твердую руку. Он послал в мятежные поселения новых управляющих, подкрепив их отрядами старых надежных промышленников, а от тойонов отобрал новых аманатов. Спокойствие было восстановлено.
В июле в Павловскую гавань пришло английское судно. Капитан его Барбер доставил трех русских и двух алеутов из Михайловской крепости на Ситхе. От них Баранов узнал, что тойон Скаутлельт нарушил мирный договор, напал на крепость, истребил всех русских, разграбил меха и сжег поселок. Русские заплатили Барберу за привезенных им уцелевших от ситхского разгрома людей 10 тысяч рублей пушниной. Впоследствии выяснилось, что нападение тлинкитов было организовано самим Барбером, захватившим во время боя в Михайловской крепости все хранившиеся здесь шкуры.
Летом 1804 года Баранов решил восстановить власть на Ситхе. В июле он на четырех судах отправился к Ситхе и здесь совершенно неожиданно нашел шлюп "Нева", пришедший из Петербурга, Как известно, "Нева" вместе с "Надеждой" совершали первое кругосветное плавание русских с 1803 по 1806 гг. Приход хорошо вооруженного шлюпа в военными моряками бесконечно обрадовал всех. Немедленно послали тлинкитам, все еще занимающим полусожженную Михайловскую крепость, ультиматум - очистить крепость и признать за русскими все права на окружающие острова. Получив отказ, Баранов с промышленниками, при поддержке моряков со шлюпа "Нева", предприняли штурм крепости. Завязался кровопролитный бой, прекращенный только с наступлением темноты. На другой день начался обстрел крепости из судовых орудий. Тлинкиты отсиживались в крепости, но на седьмой день осады ночью тайно покинули крепость и ушли на о. Чатам.
Русские немедленно заложили новую крепость на том же острове, на холме, возвышавшемся над прекрасным заливом. Крепость и поселок вокруг неё назвали Новоархангельском. Сюда управляющий перенес свою резиденцию, оставшись в строящейся крепости до весны и, отправив "Неву" на Кадьяк зимовать в Петровской гавани.
Жаловаться на медленное развитие колоний Баранов не мог. С окончанием постройки Новоархангельска русские еще прочнее укрепились на американском берегу. Теперь здесь было 16 поселений. Из них два располагались на Кадьяке -Трехсвятительская гавань и Павловское; одно на Афогнаке, одно на Кенайском мысу - Александровское. В обширном Кенайском заливе было три поселения - Георгиевское, Павловское и Николаевское. В Чугацком заливе было два поселения, в бухте Нучек в небольшой гавани Константина и Елены имелось одно поселение, а другое - в гавани Дйларова. На острове Шелехова - одно. Далее на открытом берегу расположились селения Симеоновское у мыса Св. Ильи, два в заливе Якутата и Новоархангельское на Ситхе. Все поселения были укреплены бревенчатыми стенами, частично вооружены орудиями. Жило в них 470 человек.
Российско - Американская компания
Неожиданная смерть Г. И. Шелехова едва не погубило все дело, которому он отдал почти половину своей жизни. Прежде всего подняли голову конкурирующие компании. Их промышленники, жившие на американском берегу, рядом с поселениями Шелехова, начали открытую борьбу. Баранов, еще не зная о смерти патрона, пишет, что "Лебедовские заняли все выгодные места надобно было лезть на ссору, а мы бессильны, кормовые там места все отрезаны. Они поставили себе за правило причинять нашей компании вред и притиснять нас повсюду начали".
В самом Иркутске поднялись не только конкуренты, но даже и пайщики различных компаний, организованных Шелеховым. Все они требовали раздела имущества и возврата внесенных паев. Одному из компаньонов, Мыльникову, удалось объединить вокруг себя значительную группу бывших шелеховских конкурентов. Но вдова Шелехова не сдавалась. Наталья Алексеевна твердо решила довести до конца дело, начатое покойным мужем, и осуществить его идею создания монопольной компании.
В это время политическая ситуация в Петербурге изменилась - в 1796 году умерла Екатерина II и верховная власть перешла к Павлу I. Новый царь был известен как ярый противник всей политики Екатерины, и Шелехова решилась попробовать вновь поднять вопрос о монополиях перед новым царем.
Наталья Алексеевна с дочерьми выехала в Петербург, чтобы лично хлопотать о признании исключительных нрав за Северо-Американской компанией.
В первом департаменте Сената, где рассматривался вопрос о шелеховском наследстве, дело попало к обер-прокурору Резанову. Умный, образованный, делавший головокружительную карьеру Резанов заинтересовался этим делом. Он отлично понимал всю важность, с государственной точки зрения, затеянного покойным Шелеховым предприятия. В связи с разбором дела Резанову приходилось все чаще и чаще встречаться с Шелеховои. Побывав в её доме, Резанов познакомился с дочерьми Шелеховои и влюбился в Анну - старшую дочь. С этого момента интересы Шелеховых становятся интересами Резанова.
Вскоре состоялись сразу две свадьбы: Аннй с Резановым и её сестры Екатерины с молодым, но очень богатым купцом Булдаковым.
Получили признания и особые заслуги Г. И. Шелехова перед государством. Указом Павла I его вдове и всему нисходящему потомству жаловалось дворянство. Но резолюция Павла не решала основного вопроса. Произошло лишь формальное объединение шелеховских наследников с компанией Мельникова, создалась так называемая "Соединенная Северо-Американская компания". В монопольное пользование учрежденной компании передавались все промыслы, находящиеся "на северо-восточном берегу Америки от 55 градуса с.ш. до Берингова пролива и за оные, тако ж на островах Алеутских, Курильских и других по Северо-Восточному океану лежащих". Компании разрешалось производить "новые открытия и не только выше 55 градусов с.ш., но и за оные далее к югу и занимать открываемые ею земли в Российское владение на прежде
предписанных правилах". Компании предоставлялись полные права хозяйственной эксплуатации земных недр, лесов, а также вести торговлю со всеми "окололежащими державами".
Между тем политические задачи, с течением времени достаточно ясно определившиеся в Тихом океане, требовали усиления деятельности компании и превращения ее из местной организации в организацию всероссийского значения. В связи с таким положением правление Российско-Американской компании 19 октября 1800 года было переведено из Иркутска в Петербург, В Иркутске осталась лишь местная контора.
Резанов сделал первые шаги в преобразовании экономической системы компании. Купечество постепенно вытесняется из состава компании: к делу привлекаются более широкие круги - крупная буржуазия, высшие чиновники, наиболее богатые дворяне. Распространяется новый порядок расчета - твердое вознаграждение, обусловленное при вербовке - 200 рублей в год.
Но главное - это расширение границ. Новые цели подменяются задачами патриотическими - утверждение в Америке русского владычества. К этому побуждает политическая обстановка, Англия связана борьбой с Наполеоном, принимающей все более глубокий характер. Павел проводил явно враждебную по отношению к Англии политику, но в 1801 году он умер.
Его преемник Александр I вел более сложную политическую игру - он то объединялся с врагами Наполеона, то ориентировался на Англию, поддерживая в последней надежду на приобретение в лице России могучего союзника. Все это давало правительству возможность усилить влияние России на Тихом океане. Именно в это время посылается в плавание первая русская кругосветная экспедиция на двух кораблях - военных шлюпах "Надежда" и "Нева" под руководством Ф. Крузенштерна. На борту первого корабля находился Резанов. Он в 1805 году посетил Русскую Америку, оставив "Надежду" в Петропавловске, и на компанейском судне прибыл в Кадьяк. Посещение Резановым колоний совпало с голодом, охватившим Русскую Америку вследствие плохого улова рыбы, которая не подходила к берегам. Резанов купил у американских купцов судно "Юнону" со всем грузом. Разгрузив судно, он пошел на нем в Калифорнию за хлебом, доставка которого в Новоархангельск оживило колонию и прекратила цингу.
продолжение часть 3
