Аляска - Русская Америка -
Российско-Американская Компания

Наша коммунальная квартира

Почти все жильцы квартиры были с высшим или средним образованием. Пьяных дебошей и драк, крупных ссор никогда не било. Ответственным по квартире
был Николай Николаевич Смуров. За каждым жильцом была обязанность в свою очередь убирать квартиру неделю. Кто-то делал это сам, как мы с мамой. После занятий в институте/вечернем/ я убирала квартиру. Мыла длинный коридор, плиты, санузлы. По качеству уборки никто и никогда никаких замечаний мне не делал. Когда поздно я гремела ведрами все сидели тихо как мыши. Очевидно понимали, что девчонка старается! Уже после войны квартиру за всех убирала одна женщина, а мы в свою очередь только ей платили. Полы в коридоре и передних были паркетные и раз в месяц приходил их натирать полотер рыжий дядька, за одно, он натирал и у нас в комнате.
На кухне перед дверью на черный ход стоял бак для мусора. Вечером его выдвигали на черный ход, а утром забирали чистый. На кухне у каждой семьи был свой стол и полка для посуды. Когда я была маленькая, плита на кухне была дровяная и дровяная колонка в ванной, и у всех на кухне были керосинки и примусы. Года за два до войны уже нам поставили газовые плиты и  газовую колонку в ванную. На кухне была общая большая деревянная лавка на нее ставили корыто, когда стирали, а вообще она использовалась для сидения, когда все собирались на кухне и обсуждались насущные дела. Чтобы не мешать готовке стирали по вечерам. Для сушки белья вдоль кухни были натянуты веревки. Счет за электричество приходил на квартиру. Рассчитывали по очереди. Количество кВт по индивидуальным счетчикам, а он были у каждого жильца, вычиталось из общего количества, остальное делилось поровну по людям. Телефон был квартирный. Кто мимо проходил, тот и звал кого спрашивали.
Список жильцов по фамилиям с указанием кому сколько звонков висел на входной двери. Нам с мамой было - 3, папе - 4. Свет не выключался при входе в передней, а в коридоре было темно. Когда я была маленькая и шла на кухню или в ванную со страха пела: "По долинам и по взгорьям шла дивизия вперед" ...
В квартире до войны жило 20 человек, а после - 27. Люди въезжали и уезжали.

Наиболее интересные из них оказавшие на меня влияние были:
- Смуровы.  Приехали из Данилова вместе с моим дедом. До революции они работали вместе. У деда Смурова было три сына Иван, Николай и Алексей. Николай с женой Людмилой и сыном Юрием поселились в нашей квартире, у них была самая большая комната. Николай был инженер по стальным конструкциям, его жена, не работала она выращивала сына Юрку. Алексей с женой Клавой и дочерью Наташей  поселился на седьмом этаже. Они с женой оба были инженеры-химики. У них была небольшая комната и что обращало на себя внимание это огромнейшая голова лося с рогами на стене комнаты выступающая на треть ее ширины. Они были веселые приветливые ЛЮДИ. Наташа приходила к нам с Юркой играть. До школы нас с Наташей водили в дом ученых на ритмику. В 1937г. ее отца арестовали. Жилось им очень трудно, но Наташа все-таки окончила Геологоразведочный институт, вышла замуж, родила дочь. Сейчас она живет с дочерью в Рыбинске. Товарищем моих детских игр был сосед Юрка. Ему было на четыре года больше, чем мне и ему нравилось проявлять свое превосходство. Мы обычно играли в нашей большой передней. Там стоял стол. Играли в прятки, перышки, бирюльки, лото, прыгали.   
Я уже училась в 4-ом классе во вторую смену, приходила домой поздно, звонила, он уже ждал меня, начитавшись про индейцев, хватал меня за волосы кричал: "Скальп!", и потом спокойно уходил домой. Потом, спустя много, лет я уже работала, когда меня спросили: "Что такое СКАЛЬП?», я сразу смогла ответить. Он часто болел. Их большая комната была перегорожена портьерой. Портьера не доходила до пола. Мы с Наташкой бегали вокруг его кровати, он иногда выгонял нас на другую половину, а мы ложились на пол и смотрели что он делает и как сидит на горшке. Или говорил: «Я царь Иван, а ты мой сын, я тебя сейчас убивать буду! Вставай к стене, не встанешь, водиться не буду»,- и однажды все-таки попал мне лыжной палкой в лоб. Отметина заживала долго. Говорил, давай читать Робинзона Крузо, кто скорей? Я старалась читать, а он просто переворачивал страницы. Мы собирали и менялись марками, соревновались, у кого больше стеклянных елочных игрушек. Он выручал меня санками и лыжами. На его санках можно было кататься на животе, а его лыжи были легче моих. Спустя много лет когда я училась в техникуме а потом в институте помогал мне по математике и по начертательной геометрии. Вообще он был очень способным и прекрасно всегда учился. Наши отношения всегда были чисто дружескими. Я никогда не рассматривала его, как молодого человека и думаю он также относился ко мне. Он долго был маленького роста и только в 9-ом классе вытянулся и превратился в привлекательного молодого человека. В 1941г. его взяли в армию. Он служил механиком на одном из подмосковных аэродромов. В 1942г. он заезжал домой и мы с ним на кухне грели чайник. Газ почти не горел я стояла на столе и  била по трубе. В 1943г. я поступила в техникум, он в институт. Дружба наша продолжалась. Мы делились своими сердечными делами. Ему нравилась Ира, но она не нравилась его маме, а мне Жора. Мы закончили, я техникум, а он институт одновременно. К этому времени в квартире появилась новая соседка с дочерью Ирочкой. Ирочка еще училась в школе, но сразу же положила на Юрку глаз.  В 1952г. Юрка женился на Нине. На свадьбе я не была. В 1953г. после аспирантуры его снова забрали в армию и отправили в Германию. В марте 1953г. у него родился сын Игорь. В 1955г. я вышла замуж и переехала жить к мужу. Вскоре Смуровы переехали в квартиру на Сивцевом Вражке. У Юриной жены Нины в авиакатастрофе погибла сестра, и они усыновили племянницу, а когда в квартире освободилась комната ее отдали им. После возвращения из Германии Юрка, по словам его сестры Наташи, сильно изменился, стал пить. Причина - измены жены. Ему было мало лет, когда он умер. Приемная дочь Вика получила образование и ушла. Сын Игорь теперь профессор преподает во Франции, а мать Нина осталась одна. Был он счастлив в  своей жизни или нет не ясно!
Так как мои родители были в разводе, но продолжали жить в одной квартире, я всегда чувствовала себя скованно и вела себя несвободно. Свои желания и чувства держала при себе. Я видела отношение в квартире к моей матери и ни на что не рассчитывала. Все это уберегло нас с Юркой от близких отношений. Мы просто дружили. А что он думал про меня, меня не интересовало.
- Сосед Жмуркин. Вы называли его Карабас Барабас. Он был толстый, черный, лысый и красный. У него был граммофон, который всё время
Пел: "У самовара я и моя Маша    "и другие старинные песни.
Жена его Елизавета была маленькая и очень скромная женщина. Его она любила и умерла после него в тот же день ровно через год. Когда мы прыгали в передней он возмущался, кричал, топал ногами. От наших прыжков у него падали с полочек безделушки! После Жмуркиных там поселилась семья Ермаковых- работников газеты "Известия".
- Зенкевич Надежда Игнатьевна, бывшая императорская портниха - Хрипучка. В детстве перенесла дифтерит, а хрипота осталась на всю жизнь. Была совестью квартиры. За всеми следила. Делала замечания. Меня она, почему-то не трогала. Ее комната граничила с ванной комнатой, из института после занятий я приходила в одиннадцатом часу и мылась в ванной, я мешала ей спать, но она терпела и не ругалась! Она прекрасно шила, но заказы держала, годами из-за этого поссорилась с моей мамой. После этого она называла маму исключительно по девичьей фамилии - Милонова. Ее муж Владимир Иванович Воронков был добрым человеком, любил выпить, называл меня не иначе, как Зоя Боруховна и при этом хохотал. Жену свою загонял за шкаф и поколачивал.
- Иван Михайлович – певец. Жил один. Дверь своей комнаты держал открытой. Не любил мою мачеху, и когда она проходила мимо по коридору, говорил: «У, сволочь!» Потом он уехал, въехали Богаткины, их было 6 человек. Папа сапожник, мама и четверо маленьких детей. Жили они бедно. Им все помогали. Маленькая Рита спала в корыте. Когда дети подросли, то изводили меня. Они все сразу врывались в комнату и начинали носиться вокруг круглого стола. Я не успевала их ловить и выбрасывать за дверь. Потом они выросли, уехали от нас и благополучно стали работать в торговле. А в этой комнате поселилась
- Сима Осиповна Черняк, она была детским врачом. Маленькая, горбатая с рыжей косой женщина. Ходила в черном платье. Ее дочь Юлька вышла замуж за Мишу. Миша был лупоглазый. Папа про него говорил: «Поднимите мне веки, я хочу Юльку видеть!» Сима Осиповна часто точила на кухне скальпель, и Юрка говорил, что она этим скальпелем режет детей.
- Ручкина Полина Ивановна жила в маленькой комнате в конце коридора. Это была комната при кухне. В комнате помещалась кровать и тумбочка. На стене висел гобелен с оленями. Поля была белая, как мышь. Я любила заплетать ей косички и просила потрясти животом. Она хохотала, и живот трясся. Вскоре она вышла замуж за скорняка Голянова. Он шил генеральские шапки. Болванки для них стояли на кухне. Иногда он напивался. И по дороге домой от Никитских вотот кричал: «Я купец Иголкин! У меня сто тыщь!» На кухню вечером выходил иногда в подштанниках, пугая жильцов.
- Примерно в 1933 году в нашу квартиру вместе с семьей Бабакиных приехал профессор Александр Леонидович Чижевский с женой Татьяной Сергеевной и приемной дочерью Мариной. Бабакины были дальними родственниками Чижевского. Александр Леонидович отдал им выделенную ему квартиру и предпочел поселиться в нашем доме. Практически это было ответвление нашей квартиры, как бы квартира в квартире с отдельным входом и санузлом. Правда готовить им приходилось на общей кухне. У них были две смежные и одна изолированная комнаты. Дверь к ним была рядом с нашей комнатой и на ней было написано: " Проф. А.Л. Чижевский один звонок". Марина была старше меня на пять лет, но мы подружились, и я часто ходила к ней играть. У нее была своя комната. Кабинет Александра Леонидовича был рядом. Там висела огромная, модная теперь, ионизирующая люстра. В клетках сидели белые мыши. Все стены были в стеллажах с книгами. Третья комната была спальня-столовая. Чижевский был известен своими работами по биологии задолго до войны. Был сподвижником Циолковского и много сделал для нашей космонавтики. Его жена Татьяна Сергеевна была красивая женщина. Обычно она носила белые блузки и всегда в ушах носила большие серьги из черного агата, а на шее ожерелье из мелких белых агатов. С жильцами была приветлива и дипломатична.В квартире дружила с моей мачехой.
Чижевский дружил с актерами. К ним часто приходили: Садовский, Анненков, Аксенов, Дуровы. Татьяна Сергеевна дружила с Анной Владимировной Дуровой. После войны они вместе с "Уголком Дурова" ездили в Германию. Чижевский был выше среднего роста с румяным лицом. Прекрасно рисовал и даже в юности продавал свои картины, писал стихи. Очевидно на этой почве они подружились с моим отцом. Со временем отец написал повесть"Моряки Вселенной", имея ввиду Чижевского. В 1937г. Чижевского арестовали. Из трех комнат оставили одну столовую. В освободившиеся комнаты вселился следователь Дмитрий Иванович Пядышев с женой и детьми Ниной и Борисом. Одно время я училась с Ниной в одном техникуме. Когда Пядышев переехал на улицу Горького в дом "СОКИ", вместо их приехала жена генерала Чистова с дочерью Ирой. В дальнейшем в этих комнатах все время менялись жильцы. Иностранную корреспонденцию во время войны и после на имя Чижевского сохраняли мои родители и передали ее Татьяне Сергеевне когда она вернулась из эвакуации, а отец сохранил многие картины и стихи. Марина, дочь Татьяны Сергеевны от первого брака была усыновлена Чижевским. Она была хорошенькая блондинка. Жилось ей хорошо. У нее были заграничные игрушки и куклы, серебряные и золотые карандаши. Училась она неважно. Общалась больше с Юркой и мечтала стать артисткой. Для переговоров они провертели дырку в стене. Они были старше меня, и у них были свои тайны. Со мной они обращались как с игрушкой. Прятали меня в комод, пугали черной комнатой, спрашивали про А и Б которые сидели на трубе, а я никак не могла догадаться, что когда они упали осталось И! Они никогда меня не обижали. Когда Марина поступила в театральное училище при театре Маяковского, я ходила на экзамены. Она училась вместе с Народной артисткой Верой Васильевой и Заслуженной артисткой Малого Театра Роек. Ее дипломной работой была пьеса Чехова"Юбилей". В конце войны с Мариной жила Вика Горшенина, в дальнейшем артистка театра Райкина в Ленинграде. Они были взбалмошными девчонками им было 15 звонков. Иногда к ним приходил молодой Райкин, как-то он чинил у нас электричество. Потом Вика уехала в Ленинград и вышла замуж за режиссера Яна Фрида. Марина тоже вышла замуж за летчика испытателя Игоря Эйниса, уехала из квартиры,  отошла от театра. Наши пути на этом разошлись. Но она завещала мне, и я это всегда помнила, не доверять близким подругам! От них одни неприятности. А еще первые очень красивые немецкие шелковые чулки подарила мне Марина! Кроме соседей в нашей квартире я общалась с двумя женщинами из квартиры над нами, где жила моя тетя Вера. Это Екатерина Григорьевна Докучаева она была корректором имела прекрасную библиотеку и давала мне читать. Это был Синдбад мореход, Тысяча одна ночь, Голубая цапля, книги Чарской и т.д. Вторая женщина Татьяна Михайловна была художницей ж   учила меня вышивать.