Аляска - Русская Америка -
Российско-Американская Компания

Меню сайта

Игорь Северянин

ОСИЯННЫЙ

о творчестве Алексея Масаинова

Из книги прозы Игорь-Северянин. «Уснувшие весны. Критика. Мемуары. Скитания»

Вошел он в мою рабочую комнату (впрочем, комната это теперь, тогда был кабинет…) и представился:

- Алексей Масаинов.

Лицо открытое, светлое, улыбалось весело и лучисто, голос ясно звенел – как солнце, этот человек взошел, как шампанское взыграл! И сразу я почувствовал к нему живейшее влечение, к нему, такому симпатичному, смелому, восторженному. Не обмануло меня первое впечатление: таким он и оказался впоследствии, когда стал у меня «Своим человеком», постоянно выступал на моих вечерах с лекциями об искусстве и со своими искристыми стихами, когда ездил со мною на концерты в Саратов, Москву, Псков… Его лекции – в особенности на тему: «Поэты и толпа» - произвели фурор, и в одном Петербурге он прочел упомянутую лекцию три раза подряд на моих концертах в зале Городской думы. И надо было видеть, как обыватель, называемый им «Иваном Ивановичем», неистово рукоплескал ему, боясь, очевидно, быть похожим на… обывателя, которого Масаинов разносил за тупоумие, равнодушие и отсталость!.. Это было так весело наблюдать! В те времена я, вообще, любил перед своими стихами просить выступать лекторов, читавших рефераты о моем творчестве, о творчестве русских и иностранных писателей и о задачах искусства. Назову фамилии докладчиков: Н.И. Кульбин, Андрей Виноградов, А. Закржевский, Виктор Ховин, Дм. Крючков, Владислав Ходасевич, Семен Рубанович, Вл. Королевич, Георгий Шенгели и др. Но более других мне по душе был все же Масаинов, хотя я и воздаю должное каждому из референтов.

О, это был блестящий лектор! Сын богатого ярославского купца, не стесняясь в средствах, он много и часто путешествовал, и путешествия были его призванием, возможно мешавшим ему целиком отдаться творчеству. Я выпустил совместно с ним два альманаха («Мимозы льна» и «Острова очарований»), где, кроме нас двоих, никого не было. Кроме того, он принимал участие в альманахе «Винтик», в котором сотрудничали ныне покойный А. Виноградов, А. Толмачев и я. В Журналах он почти не печатался, отдельной книги, к сожалению, так и не удосужился издать, поэтому я лишен удовольствия говорить о его творчестве подробно, имея перед собою только в нескольких образцах.

Живя долгое время в Японии, любимой, он неоднократно пел о ней, и как хороши его стихи о стране Восходящего Солнца! Привожу его «Японию», мне посвященную:

Есть стихи, которые меня каждый раз воспламеняют и захватывают. И эти – именно такие. Предвижу, что вы будете утверждать о моем влиянии на автора, о его подражании мне. Возможно, но что из этого: разве я сам в свое время не подпадал под влияния? Это – в порядке вещей. Но я хочу подчеркнуть, что не всякое влияние удачно, у Масаинова же его «подвлиянная» поэза вышла безукоризненной: сколько в ней вдохновенья, блеска, колорита, колдовства! О подражании же здесь не может быть и речи: просто он создал нужные ему неологизмы, как например «озвонить», другие же, мои, вроде «грёзово» и «звончато», употребил как удачные – ах, не все ли равно чьи? – достижения. А вот и другое его «японское» стихотворение – «Ойя-Сан»:

Я нахожу это воистину осиянное произведение восхитительным. Какая ясная легкость, какая прозрачность! И ни с чем не сравнимая тональность, присущая одному Масаинову. Не могу не привести и третьего его шедевра, его любимой мною «Франчески»:

В мировую войну Масаинов был военным корреспондентом «Биржевых Ведомостей» и «Русского Слова». В 1914 г. из Вильно он прислал мне терцины:

Заканчивая работу и, отправляясь перед обедом на лыжную прогулку по озеру, от всей души грущу, что за последние годы потерял из виду симпатичнейшего человека и выдающегося своего современника.

Озеро Uljaste.

1924 г. III