Леонид Рохлин
( Русские страницы американской истории)
Вслушайтесь в звучание этого слова из языка индейцев-тлингитов. Не правда
ли, в нём есть что-то ласковое, колыбельное, почти как "няня".
В русском же переводе, означающем "бессмертный", звучание совсем
иное. Чувствуется твёрдость, жесткость. Видимо, язык отражает национальный
характер. Так вот этим ласково-твёрдым словом индейцы южной Аляски называли
первого правителя Русско-Американской компании Александра Андреевича Баранова.
Долгие годы он жил среди них, нередко силой, и порой жестоко, подчинял своей воле. Они не раз пытались убить его. Но каждый раз отравленные стрелы не достигали цели. И тогда решили тлингиты, что он великий шаман и заговорён от стрел. Высоко поднялся авторитет Правителя среди индейцев Аляски. Когда-же пронёсся слух, что покидает он Америку, то пришли к нему тлингиты, возглавляемые главным вождём Кот-ле-аном и заверили в вечной своей дружбе и принесли в прощальный дар головной убор из перьев красного дятла и орла, как символ вечной жизни и могущества.
Правитель был очень тронут проявлением дружбы со
стороны бывших врагов и в знак признательности и чувства, что старое навечно
забыто, раскрыл им секрет своего "бессмертия". Он подарил вождю
длинную кольчужную рубашку из мелких железных колец, которую всегда носил
при встречах с индейцами…
Волею судьбы и по сей день лежит эта реликвия на хранении в Смитсониевском
институте (Вашингтон, США)…
Ему шел 73 год, из которых 28 лет, безвыездно, он отдал этому суровому краю,
во славу процветания его и России. Он неважно себя чувствовал, особенно
длинными вечерами, когда ныли кости и в душу закрадывалась тоска, стольже
тёмная и злая, как долгие зимние метели за окном. Но каждое утро он заставлял
себя рано вставать, тщательно брился, одевался и торжественно подолгу завтракал,
под ласковым, любящим взглядом Анны Григорьевны, сидящей напротив в любимой
позе - подперев большие груди руками. Он приучил её этому обряду давно,
когда привёл в свой дом из вигвама вождя канейских индейцев. А потом, если
не особо штормило, а тем более, если светило скудное северное солнце, вышагивал
вдоль единственного прошпекта, деревянной набережной (доныне отчасти сохранившейся)
своего города Новоархангельска. Именно его города, созданного его волей
и заботами.
Он внимательно присматривался к частным домам и конторам иностранных купцов,
заходил на склады и в мастерские и возвращался к себе на холм, где построил
большое двухэтажное здание с прекрасным видом на залив. Здесь жила его семья,
здесь размещалась канцелярия компании и здесь же находилась библиотека и
много картин работы неизвестных художников. В 1837 году, уже после его смерти,
дом был значительно перестроен и назван "Барановским замком".
Но это всё позже!
А те годы (20-30 годы XIX столетия) компания стремительно
росла.
Десятки посёлков по тысячемильному береговому пространству южной Аляски,
мастерские, ремонтные доки для судов, верфи, на которых строились и компанейские
суда, и по иностранным заказам, строительство города, торговые операции
и, наконец, обременительные приёмы гостей - всё это требовало непрестанного
внимания. Его знали все - от Перу и Гавайских островов до торговых домов
Лондона и Парижа. Недаром один из современников Баранова, в своём докладе
Главному правлению РАК в Петербурге писал: "…Господин Баранов есть
весьма оригинальное и при том счастливое произведение природы."
Но последние годы его тянуло в Россию, и он нередко
запрашивал
Петербург о замене. Ирония судьбы! Компания дважды отправляла ему заместителей,
с тем, чтобы позже провести плавную замену правителей. Но один из них, не
доехав, умер в Петропавловске-на-Камчатке (1811 г.), а другой погиб во время
страшной бури, происшедшей прямо на траверсе Новоархангельска (1813 г.).И
вот теперь на рейде покачивался стройный пятимачтовый, военный шлюп "Кутузов"
под командованием капитан-лейтенанта Л.А. Гагемейстера. Мудрый правитель
понимал, что он приехал ему на смену, а пока что -то присматривается и копается
в бумагах компании.
По первым беседам с капитаном он почувствовал, что
его положение в Петербурге резко изменилось. Умерли или ушли его покровители
- Шелеховы, Резанов, Булдаков и другие. На смену им пришли новые люди, поставившие
политические задачи во главу деятельности компании, а не экономическое развитие
богатейшего края. Желание быстро найти "золотую" жилу в заморских
территориях не осуществилось , и потому этот край становился своего рода
политической картой в руках российских дипломатов. Для проведения такой
политики уже не нужны были люди типа Баранова, с их основательным, купеческим
подходом. Необходимы стали военные люди, твёрдые исполнители приказов свыше.
Таким и был Л.А Гагемейстер.
"Проверяет," - усмехаясь думал Баранов, вышагивая вдоль пристаней
и вдыхая солёный, свежий аромат океана, сдобренный лучами осеннего солнца.
"Ну пусть его, осторожничает, ведь принимать ему придётся большое хозяйство,
да и ответствовать нелегко, почитай совместить надобно вкусы всех членов
Главного правления при написании отчетов или посылки товаров. Да, время
пришло!" Он-то был спокоен за свои дела. Недавно прошла проверка дел
чиновником по особым поручениям К.Хлебниковым и особых нарушений не обнаружено,
всё в полном порядке.
Почти полгода осторожный Гагемейстер выуживал и вынюхивал "узкие места" в деятельности Баранова и, только убедившись в бесполезности своих занятий, 11 января 1818 года известил Баранова о решении Главного Правления. Потом ещё полгода старый правитель передавал дела и всё это время мучительно думал о своей дальнейшей судьбе. Его тянуло на родину, в Вологодский край, который он оставил 15-летним парнишкой. Он мечтал побродить по московским переулкам, где прожил около 20 лет и где достиг первых небольших успехов в торговле, но так и не добился приёма в купеческую гильдию. Он хотел быть и в Иркутске, где за 10 лет тяжелого упорного труда добился очень многого и где впоследствии получил страшный трагический урок, запомнившейся на всю жизнь.
Он всё хотел увидеть и, не будучи тщеславным, мечтал лишь посмотреть эти места, не выказывая там своего нового положения. Хотя и этим мог бы похвастаться! Из мещан ведь, а ныне потомственный дворянин и кавалер орденов Святых Анны и Владимира.
Но главное, он должен быть в Петербурге и решить
с правлением компании свои финансовые проблемы. Они были очень запутаны
и вообще, читая годовые отчёты Главного правления, он только вздыхал и качал
головой от недоумения, видя различия между своей отчётностью и отчетами
Петербургского правления перед держателями акций компании. Он знал эту двойную
бухгалтерию, но молчал и собирал в отдельную папку документы о фактической
отправке товаров в Россию и на другие рынки . Тольк одной
пушнины он отправил на сумму в 15 миллионов рублей за период с 1806 по 1818
годы. Были и другие очень важные документы. Всё это он хотел предъявить
в случае необходимости. Там же в папке хранились генеральный договор с Г.Шелиховым,
подтверждённый после его смерти Главным правлением, по которому Баранов
вполне рассчитывал получить многие миллионы рублей, и его завещание, где
распределялись эти миллионы. Он бережно хранил эту старую кожаную папку.
А что будет дальше - он не загадывал. Наверное, понимал, что там, в России, уже всё ему чужое. Здесь свой большой уютный дом в Озёрском редуте, здесь его милые взрослеющие девочки Ирина и Катя и не по годам серьёзный Антипатр, здесь его жена, молчаливая и преданная, какой бывают только индианки. Ну и, наконец, он с семьёй может жить и на благодатных Сандвичевых островах (Гавайские), где ему подарены земли королём ТомеамеаI Но, сначала в Россию!
27 ноября 1818 года шлюп "Кутузов" вышел в море и, как ни странно, командовал им … Л.А Гагемейстер. Он почему-то оставил громадное хозяйство без присмотра и надлежащего оперативного руководства, без приказа Главного Правления. А, может быть, приказ был, и с детальными инструкциями - ведь недаром более полугода Гагемейстер пытался чего-то выудить, добыть. Видимо, не добыл и, согласно инструкций, вынужден был сопровождать Баранова в Петербург.
Какова была реакция самого Баранова, никому неизвестно! Хорошо известно другое. 16 апреля 1819 года в Зондском проливе Александр Андреевич Баранов внезапно скончался, и на следующий день тело его, по обычаю, было опущено в воды Индийского океана. А о кожаной папочке больше ничего не известно...
Так закончилась жизнь замечательного русского пионера, основателя торговой компании, не менее известной миру, нежели Ост-Индская или Гудзонова Пролива, основателя "русской имперской колонии" в Америке.
А теперь - вехи его пути! Появилась эта душа на свет божий в 1745 г. в Каргополе Вологодской губернии, в семье бедных мещан. В 15 лет подался в Москву, где брал приступом первые бастионы торговой науки. Добившись некоторого успеха, совсем небольшого, настолько небольшого, что даже не был допущен в купеческое собрание третьей гильдии, он всё же счёл этот успех достаточным для женитьбы и привёз из Каргополя жену, Матрёну, с которой вместе вырос на берегах Онеги. Стал специализироваться на торговле пушниной и потому нередко бывал в Иркутске, где сводил нужные знакомства и связи. Здесь он, видимо, впервые почувствовал "вкус" к крупным торговым операциям, великое желание власти и славы и невозможность всего этого достичь, не вырвавшись из своей московской среды. Он на время оставляет семью и в 1780 г. устраивается в Иркутске. Это временное холостяцкое состояние почему-то перерастает в постоянное...
Пятью годами раньше, снедаемый теми же чувствами, в этом же городе появляется Григорий Шелехов, никому не известный мелкий купец из Рыльска. В его голове роятся грандиозные планы. Он увлекает ими богатую вдову, женится, и они, сильно рискуя, вкладывают все капиталы в освоение пушных богатств Восточной и Северо-Восточной Сибири, мечтая о завоевании всего пушного рынка России.
Именно Шелихов впервые понял значимость Аляски для реализации своей мечты. С этого времени их пути, сначала параллельно, потом слившись, идут до конца жизни без "сучка и задоринки". Более верных и достойных товарищей ни тот, ни другой уже больше не найдут.
Хозяйство Баранова в Иркутске быстро растёт, он постепенно занимает высокое положение. И в это время Шелехов впервые предлагает ему равное партнёрство с условием возглавить быстрорастущее дело на Аляске. Баранов отказывается… Но случилось страшное. Во время одной из экспедиций на Анадырь чукчи, которым он часто продавал оружие и порох, напали на его богатый караван, разграбили его, убили людей, а сам Баранов чудом спасся. Добравшись с превеликим трудом до Иркутска, он узнаёт, что сгорел его стекольный завод. В одночасье он становится нищим. И здесь Шелехов вновь предлагает ему партнёрство…
19 августа 1790 года на галиоте "Три Святителя" Баранов навсегда покидает Россию и после тяжелейших приключений добирается до Павловской Гавани на острове Кадьяк. Девять лет он возглавляет компанию Шелехова, твёрдой, нередко жестокой рукой принуждая к повиновению и аборигенов и русских "промысловых" ватажников из команд других купцов, жаждущих пушного золота с Аляски.
Июль 1799 года. В Павловской гавани взмывает Андреевский флаг! Он знаменует образование Российско-Американской торговой компании, где главными акционерами становятся император России и его семья. Стараниями Шелихова и Резанова Баранов назначается Главным правителем компании на Аляске. И вот здесь с особой силой проявляются его качества организатора, дипломата и полководца. Не удивляйтесь - и полководца! Немногочисленную торговую компанию окружали воинственные племена индейцев, нередко вооружённых огнестрельным оружием, полученным от английской Гудзоновой компании или от американских шкиперов. Приходилось действовать и силой, но всё же чаще экономические факторы помогали Баранову в его деятельности. Быстро растёт могущество компании, растут границы её влияния. В 1804 году, двигаясь на юг вдоль побережья Аляски, компания осваивает богатые лежбищами котиков острова архипелага Александра, и на одном из них Баранов возводит столицу компании - Новоархангельск (ныне Ситха, на острове Баранова).Авторитет компании растёт, её собственный флот часто гостит в портах Китая, Перу, Мексики…
Следующий этап - Калифорния, благодатный край, освоение
которого, особенно сельскохозяйственное, могло освободить от подвоза продовольствия
из метрополии и практически завершить решение основной задачи деятельности
компании - превратить северную часть Тихого океана во внутренние воды Российской
империи. Баранов блестяще справляется с первоначальным этапом этой задачи,
и в 1812 году изумлённому миру предстаёт во всей красе и силе Форт Росс,
выстроенный в самом сердце Калифорнии (в 80 милях севернее Сан-Франциско).
Но Правитель не останавливается на этом и затевает крупную авантюру по освоению
Гавайских островов, стараясь вытеснить оттуда англичан и американцев, пришедших
чуть ранее…
До сих пор в память об этом предстают перед нами развалины Форта Елисавет,
что на севере острова Кауаи.
К концу его правления могущество РАК достигло максимума. Он мог спокойно уезжать, он сделал для России очень много. После него процветание компании как бы приостановилось и, потоптавшись на одном месте, покатилось под гору, вплоть до продажи Аляски Соединённым Штатам в 1867 году. Российская империя разменяла в сложных дипломатических играх этот край, а точнее попросту его проиграла.
В Святомихайловском соборе г.Ситки хранится бесценная икона Архистратига Михаила в тяжелой драгоценной оправе. Её особо почитал А.А.Баранов, который и нашёл её на пустынном каменистом берегу возле города. Волны океана выплеснули икону в руки Правителя, после мощной бури, потопившей шлюп "Неву" в 1813 году, который вёз её для первой православной церкви в Америке.Это и знамение, и память о великом русском первопроходце.
http://www.port-folio.org/2004/part964.htm
