Аляска — Русская Америка

Меню сайта

Митрополит Воронежский и Липецкий Мефодий

МИССИОНЕРСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СВЯЩЕННИКА ИОАННА ВЕНИАМИНОВА НА ОСТРОВАХ УНАЛАШКА И СИТКА
Из курсового сочинения студента IV курса Ленинградской духовной академии иеромонаха Мефодия (Немцова), 1976 г.

По заслугам своим перед Церковью и отечеством митрополит Московский и Коломенский Иннокентий (Вениаминов) по праву занимает одно из первых мест среди делателей на ниве Христовой. Трудно переоценить его миссионерские труды в течение 45 лет поистине апостольского служения. Просвещение многочисленных народностей северо-восточных окраин России - главный подвиг жизни святителя Иннокентия. Жизнь его - свидетельство явления Божией благодати в человеке1. Огонь любви ко Господу, горевший в его сердце, зажег любовью христианской многие сердца. Упование на волю Всевышнего, глубокая вера в Его Промысл сделали жизнь этого умного и сильного человека целенаправленной и бескомпромиссно преданной делу Церкви. "Твой есмь аз, Твой и хочу быть везде и всегда. Твори со мною, что Тебе угодно и в сей жизни, и в будущей; да буду я и здесь простое орудие в руках Твоих!" Эти слова произнес митрополит Иннокентий в своей речи в Успенском соборе при вступлении на кафедру первосвятителей Московских 26 мая 1868 г. И задолго до этого, 13 декабря 1840 г., при наречении в сан епископа он говорил почти то же: "Господи! пред Тобою и от Тебя все желание мое, твори волю Твою во мне и чрез меня…"2. Исполнению воли Божией была посвящена вся жизнь преосвященного Иннокентия, поэтому она и стала такой плодотворной и полезной людям и отечеству. Упование на Господа дало ему силы свершить свой подвиг служения, а его природный ум, охватывающий многие области жизни и знаний, трудолюбие, скромность и простота завоевали ему всеобщую любовь и уважение. "Его простые, здравые, своеобразные взгляды на самые крупные предметы жизни, нравственности, религии, общежития и даже политики заставят призадуматься многих таких, которые чуть не между звездами ставили троны своим умам, мудрости, даже благочестию", - свидетельствует о нем преосвященный Никодим, епископ Енисейский3.
Великое и многотрудное миссионерское служение русского проповедника слова Божия, тогда еще простого священника Иоанна Вениаминова, снискавшего своими трудами через четверть века звание апостола Америки4, началось в североамериканских владениях России, на Уналашке, одном из островов Алеутского архипелага. Он прибыл на Уналашку через год утомительного и сложного пути от Иркутска, 29 июля 1824 г., после размышлений и колебаний решительно отозвавшись на призыв Иркутского епископа Михаила II быть в числе тех приходских священников, которых Святейший Синод своим указом направлял на миссионерскую деятельность в Америку вместо закончивших свое славное миссионерское служение монахов Валаамской обители. 
1 августа 1824 г. отец Иоанн отслужил в маленькой деревянной часовне первую литургию и благодарственный молебен о благополучном прибытии. 
В воспоминание об этом событии было установлено совершать крестный ход вокруг селения.
Для более ясного представления о тех условиях, в которых начинал свою деятельность отец Иоанн, необходимо кратко сказать об острове Уналашка и его обитателях, той духовной почве, в которую он заронил зерна веры, нравственности и просвещения. Наилучшим материалом в этом вопросе, несомненно, являются труды самого отца Иоанна Вениаминова.
Как пишет он, капитан Беринг, во время второго путешествия своего на пути от Камчатки на Восток открывший Алеутские острова, первый показал русским путь в Америку5. 
В 1793 г. основатели Русско-Американской компании Г. Шелихов и И. Голиков обратились к митрополиту Санкт-Петербургскому и Новгородскому Гавриилу (Петрову) - первенствующему члену Святейшего Синода, с прошением, в котором говорилось: "Основав в 1781 г. компанию, склонили дикарей на содружество и подчинили Российской державе… и последние, зря в воскресные и праздничные дни богослужение наше, хотя оное и без священника совершается, наиусерднейше возжелали воспринять веру христианскую… Недостает нам теперь единого искусного и сообразного с начинаниями сими, примерного добродетелями священника"6. Все расходы на духовных лиц компания обязывалась взять на себя. 
Добровольцев из белого духовенства на этот подвиг не оказалось. И тогда эти же просители вновь обратились к митрополиту с просьбой прислать иеромонаха. Об этом через обер-прокурора было доложено императрице, и в 1793 г. митрополит Гавриил, выполняя решение Святейшего Синода, остановил свое внимание на иноках известной строгим подвижничеством Валаамской обители, как наиболее подходящих кандидатах, по его мнению, для этой миссии. Это были архимандрит Иоасаф (Болотов), старший среди членов миссии; иеромонахи Афанасий, Макарий, Ювеналий; иеродиаконы Нектарий и Стефан и два монаха - Иоасаф и Герман7. Они обладали не только высокой нравственностью, но и способностью мужественно и самоотверженно переносить все трудности и невзгоды, выполняя порученное им дело. Напутствуемые необходимыми инструкциями и снабженные церковной утварью из ризницы Александро-Невской Лавры, 21 декабря 1793 г. они отбыли из Петербурга к месту своего служения и 24 сентября 1794 г. на русском судне "Три Святителя" достигли острова Кадьяк, расположенного на восток от Аляски. 
От Иркутска до Охотска сопровождал миссию Г.П. Шелихов, который "всемерно старался все трудности, каковые должны иметь в дороге, облегчать"8.
В пути, начиная от Якутска, миссионеры крестили всех желавших. На Уналашке окрестили более 100 человек. Прибыв на Кадьяк, иеромонахи Макарий и Ювеналий в ту же осень объехали весь остров и окрестили всех жителей. На следующий, 1795 г. иеромонах Макарий отправился в Уналашкинский отдел, "где… начиная от островов Шумагинских до островов Четырехсопочных окрестил всех алеутов, не бывших до него крещенными, и в следующем году выбыл в Иркутск"9. Иеромонах Ювеналий в 1795 г. в Нучеке окрестил более 700 человек, а на следующий, 1796 г. перешел на Аляску к озеру Илямне, где и окончил свое равноапостольское служение. Его убили дикие жители. Другие члены миссии оставались на Кадьяке, служили в церкви, "а в некоторое время обучали детей в школе"10. 
Архимандрит Кадьякской миссии Иоасаф был вызван в Иркутск и в марте 1799 г. возведен в сан епископа Кадьякского, Камчатского и Американского, но, возвращаясь на Кадьяк, утонул вместе со свитой. После этого события скончался и Г. Шелихов, ходатайствовавший об открытии Американской епархии, и с того времени "состояние Американской Церкви было, так сказать, неподвижно до 1816 г.; и во всей Америке находился один только священник на Кадьяке, иеромонах Афанасий, который исправлял требы и служение в Кадьяке и почти никуда не странствовал для назидания крещеных дикарей"11. 
В 1823-1825 гг. в Америку были направлены приходские священники12, а Кадьякская миссия окончилась со смертью отца Германа (1837 г.), последнего представителя валаамских монахов в Америке13. 
Остров Уналашка, куда прибыл священник Иоанн Вениаминов, по величине своей - второй из островов Алеутского архипелага. Восточная часть его гористая, а к западу переходит в низменность. Кратер самой высокой горы Макушинской всегда дымится. На острове "нет обыкновенных времен года, но вместо всех их здесь царствует вечная осень… Почти одне только растения напоминают, что наступает лето или зима… Климат здешний совершенно зависит от ветров. При теплых ветрах здесь бывает тепло во всякое время года, а летом - даже жарко; но при холодных ветрах бывает холодно также во всякое время года, а зимою - морозы, и до такой степени, что обмерзали птицы… Ясных дней здесь бывает очень мало; так что совершенно безоблачных дней бывает от 4 до 12 в целый год, ясных от 30 до 60. Туманы здесь бывают во всякое время года, но более в июне-июле"14. 
К моменту приезда отца Иоанна на острове было десять селений. Жителей насчитывалось всего 470 человек - русских, алеутов и креолов.
К Уналашкинскому приходу отца Иоанна относилось еще несколько островов. Боўльшими из них были Лисьи острова, открытые промышленником Глотовым в 1759 г. и названные так по причине множества лисиц, обитавших на них. Это гористая без лесов местность с очень бедной растительностью. Климат изменчив, мало солнечных дней, а снег лежит до июля.
Острова Прибылова расположены к северу от Уналашки и названы так в память мореплавателя Прибылова, открывшего их в 1786 г. Собственно, это два острова: Святого Павла и Святого Георгия. Здесь, так же как и на других островах, - суровый климат и бедная растительность, мало солнца, бывают сильные ветры. Главное богатство этих островов - морские котики и сивучи. Морская птица ара и несколько видов морской рыбы - основная пища островитян.
К Уналашкинскому отделу относится еще ряд мелких островов, всего до 60.
Отца Иоанна, как человека твердой воли и сильного духом, не могли сломить суровые условия жизни пустынной, полудикой Уналашки, где ему с семьей пришлось поселиться в темной и убогой землянке, покинув свой собственный дом в Иркутске. "…Всякий другой, - вспоминает об отце Иоанне его соученик прот. Громов, - заброшенный из старого света на пустынный остров Уналашку, среди неласковой природы, без привычных удобств для жизни, особенно семейной, умирал бы здесь от скуки и тоски. Но отцу Иоанну скучать было некогда. Первой для себя задачей, по прибытии на о. Уналашку поставил он - изучение языков и наречий островитян… Посещение островов (Уналашкинского отдела) по волнам океанским в душегубках-байдарках, счиневаемым из кож морских зверей, занимало у отца Иоанна значительную в году долю времени. "Хочу быть полезным" - было девизом жизни отца Иоанна"15. 
Населяли острова Уналашкинского прихода народы, именуемые общим именем "алеуты", хотя сами себя они так не называли. Это название дали им русские промышленники, появившиеся там в ХVIII в. Отец Иоанн Вениаминов предлагает интересное этому объяснение в своих "Записках об островах Уналашкинского отдела". Аборигены, увидев впервые русских, с удивлением спрашивали друг у друга: "алик уая" или сокращенно "алиуая", т. е. "что это?", "что это такое?". И на вопросы русских отвечали тем же, так что русские постоянно слышали эти слова и решили, что это и есть имя народов, населяющих острова, и стали называть их "алиутами", а затем "алеутами"16.
Внешний облик алеутов: скуластое лицо, узкие глаза, кривые ноги, жесткие черные волосы, сутуловатая, чуть неуверенная походка и невысокий рост - выдают в них людей монгольского типа, возможно, когда-то прибывших из Азии на острова. До прихода русских они жили первобытным строем, лишенным каких-либо основ государственности и цивилизации. Не знали ни строительства, ни культурных растений. Довольствовались дикорастущими ягодами, морской капустой. Кроме того, питанием им служило мясо зверей и птиц, а также рыба, которую они в изобилии вялили на зиму (юкола).
У алеутов была шаманская вера. Они признавали Творца вселенной и духов - добрых и злых, которых призывали на помощь. Не имели ни идолов, ни капищ, ни жрецов; не было у них стройной религиозной системы и развитой мифологии. Однако они совершали жертвоприношения в особых заповедных местах невидимым духам. Несли кто что мог: различные вещи, звериные шкуры. Человеческих жертвоприношений у них не существовало. Алеуты верили в бессмертие души и в будущую жизнь. Когда умирали почетные из них, с ними хоронили и убитых по этому случаю рабов (калгов) - для оказания им услуг в ином мире. Они верили, что души умерших обитают среди своих близких. Шаманы пользовались авторитетом, но не были так могущественны, как жрецы в древнеязыческих странах.
Некоторые понятия и правила алеутов приближались к изложенным в Священном Писании. "Место, где произошли первые люди, - говорили они, - было теплое, там не было ни зимы, ни бурь, но всегдашнее благорастворение воздухов. Сначала люди жили мирно, не знали никакой нужды. Первые люди были долговечные"17. 
Не было ни дня ни ночи - так представляли они начало сотворения мира. Существовали у них и другие версии о возникновении земли, света и человека, и настолько разные, что они запутывались в них и не могли дать точного определения. Единственное, что подчеркивалось во всех теориях, - влияние высшего Существа, одухотворившего мертвую материю. Алеуты называли это дуновением.
Их нравственные правила были чисты и возвышенны. Важное значение они придавали почитанию родителей и старших, веря, что это принесет им долголетие и другие жизненные блага. 
Твердым, хотя и не единственным было верование о происхождении их от одного отца и одной матери. 
Отсутствие у алеутов стройной религиозной системы, высокая нравственность, добрый нрав и вера в высшее Существо явились благоприятной почвой для принятия ими веры Христовой. "Причину скорого и истинного обращения алеутов в христианство, - пишет отец Иоанн Вениаминов, - надобно искать в их характере и расположении души"18.
Необыкновенно сильным было влечение алеутов к познанию и особенно к чтению священных книг, с появлением которых "они могли целый день не бросать чтения или слушать назидания. А с появлением переведенного на их наречие Катехизиса даже старики стали учиться грамоте"19. "Не было случая, - говорит отец Иоанн, - чтобы кто-то из них избежал исповеди или причащения без уважительной причины. К службе приходят заблаговременно. Любят молиться наедине. Нет среди них ни ссор, ни драки. Обиженный никогда не ответит на обиду и только будет молчать, но все по-прежнему исполнять. Впрочем, молчание их никогда не продолжается дольше говения. У них нет обмана и воровства. Всегда поделятся с неимущим, а кто не нуждается, никогда не попросит. И за свои дары они никогда не ждут ни расчета, ни благодарности - это их закон. Истинно христианская добродетель! Терпение у алеутов поразительное. Они не станут ни жаловаться, ни роптать, как бы им тяжело ни было, будь то голод или боль, или тяжелая работа в трудных условиях. Выстаивают службу босиком зимой в нетопленной церкви и без малейшего шороха. В исполнении своих обещаний они тверды до невозможного, ничто не остановит их в исполнении обещанного. Алеут очень чувствителен к печали, но переносит все стойко и никогда не приходит в отчаяние и не высказывает своих чувств. Очень ценят благодеяние и умеют за него благодарить. Не только богатства, но и лишних вещей у них нет.
Алеуты стойкие, бесстрашные, но никогда не льстивы и не угодливы"20. 
С первых дней своего пребывания на Уналашке отец Иоанн произвел весьма доброе впечатление на всех, кто общался с ним, но, что важнее, - он был человеком дела. На острове не существовало ни храма, ни школы, и уже тридцать лет не было священников.
1 июля 1825 г. отец Иоанн приступил к постройке церкви, лично руководя работами, а престол, иконостас и позолоту выполнил сам. 29 июля 1826 г. церковь была освящена в честь Вознесения Господня. В этом первом храме на Уналашке ревностный миссионер созидал и внутренний храм своих пасомых. 
С терпением и любовью, большой энергией и доброжелательством, знанием и верой он принялся за дело служения Богу и своим новым чадам. Не только в часы богослужения, но и в свободное время часто можно было видеть отца Иоанна в храме или около него, за беседой с туземцами о христианской вере, обучающего детей молитвам или экзаменующего их. Не уставал он внушать родителям необходимость тщательного воспитания детей в духе христианской веры. Попутно с этим он узнавал от пасомых о их внутреннем духовном мире, нуждах, недостатках. Слова Священного Писания, не всегда и не сразу понятные для алеутов, он пояснял простым языком на примерах. Причем, объясняя их или произнося проповедь, он всегда говорил с особым вдохновением, с чувством глубокой веры, искреннего убеждения. Его слова навсегда запечатлевались в памяти и сердце просвещаемых им дикарей, часто вызывали слезы на их глазах. Если принять во внимание, что алеуты никогда не проявляли своих эмоций, можно представить себе, как надо было говорить с ними, чтобы вызвать эти скупые и вдвойне дорогие слезы.
Особенно трогательно и смиренно рассказывал он о значении поста, о том, как встречали и проводили его первые христиане. Повествуя туземцам о прекрасном обычае просить прощения друг у друга, он тут же сам смиренно просил прощения у своих пасомых.
Человек необыкновенного такта, тонкий психолог, отец Иоанн вместе с тем был пастырем доброй души и отечески любящим свою паству. "Христианство, - говорил он, - есть потребность удовлетворения и утешения преимущественно сердца, а не одного ума… но чтобы действовать на сердце, надобно говорить от сердца"21. И слова его не расходились с делом.
Кроме церкви Вознесения отец Иоанн с обученными им алеутами построил часовню на средства Российско-Американской компании в отдаленном селении Умнаке. У него было большое стремление построить еще не одну часовню, но на это не оказалось достаточно средств. Он открыл на Уналашке училище для мальчиков, сам написал учебные пособия, сам и обучал детей. Продолжая дело первых миссионеров, неустанно переезжал с острова нa остров, просвещая своих прихожан, живших на далеком расстоянии от Уналашки, и в то же время знакомился с их языком, нравами, обычаями.
С благой целью проповеди, а главное, движимый чувством неподдельной пастырской любви, отец Иоанн в 1829 г. предпринял путешествие на материк Америки - в селение Нушегак на берегу Берингова моря, не входившее в его приход.
В селении том "нет и не было особенной церкви или прихода и живущие здесь христиане, можно сказать, не принадлежат ни к одной из Американских Церквей", - писал отец Иоанн22. Иеромонах Ювеналий имел намерение прийти благовествовать и на берега Берингова моря, но мученическая смерть воспрепятствовала его осуществлению. Только около 1819 г. появились заселения, и некто русский Феодор Калмыков с товарищами первым принес в них христианство.
Ко времени прибытия отца Иоанна в Нушегак из окрестностей в него приехали 14 туземцев, которым он предложил свое назидание. 13 из них были тогда же крещены в реке по их просьбе. Интересно заметить, что новокрещенных одели в их прежние одежды, а не в новые рубашки, как было принято. Отец Иоанн отменил этот обычай, чтобы он не стал приманкой для туземцев в деле крещения, так как они обычно носили шкуры, и новая рубашка от восприемников при крещении представляла для них очень ценный подарок. Ревностный пастырь стремился выработать в туземцах сознательное отношение к принимаемому таинству. 
Покидая Нушегак, отец Иоанн распорядился крестить желающих. Вторично посетив этот край в 1832 г., он нашел здесь еще 70 человек, крещенных в его отсутствие Колмаковым23. "Я тех из них, - пишет отец Иоанн, - которые случились на лице, поучил, миропомазал и приобщил Св. Таин, чему был свидетелем нынешний контр-адмирал барон Врангель (бывший тогда начальником колоний), который в то же время дал приказание достроить часовню для умножающихся христиан, что и было исполнено"24. 
Особое внимание отец Иоанн уделял просвещению алеутов. Он находил, что недостаточно одной устной проповеди для достижения цели. Необходимо было дать им в руки книгу на их родном языке, но они еще не имели своей письменности.
Ревностный миссионер ставит важный вопрос о том, надо ли стараться переводить алеутов из их привычного состояния в другое, лучшее, и отвечает: "кажется, нет". "При просвещении дикарей надо больше думать о том, чтобы научить их мириться со своим состоянием, заставить их полюбить его и, по возможности, исправить их недостатки, чтобы быть полезным всем. А переход в новое состояние, при котором и они не смогут принести пользы ни себе, ни кому-либо - такой переход есть зло. Надо оставить им свободу делать самим все, что захотят. Пожелать же можно алеутам в нравственном отношении сохранить их характер и развития в них духа христианского и укоренения веры. В отношении быта - больше лесов, тогда будет и земледелие и скотоводство, и будет поле деятельности для алеутов"25.
Просвещение, по мнению отца Иоанна, должно быть не только внешним - поверхностным умственным образованием: надо всегда думать о том, улучшится ли от этого нравственное состояние дикаря, будет ли он по-настоящему счастлив, если узнает законы вращения планет или злоупотребления производителей и потребителей, но для него останется скрытой цель существования мира и цель существования его самого. Выводя дикаря из этого природного отсталого состояния, надо соблюдать благоразумную осторожность, дабы вместо того, чтобы сделать его счастливым, не лишить его и того счастья, которое он имеет. Просвещение не должно быть односторонним, замечает отец Иоанн, надо избегать опасности занести вместе с просвещением вредные обычаи и нравы цивилизованных людей. Жизнь алеутов, отличавшаяся скромностью, стремлением иметь только необходимое, удовлетворяла их, они были довольны ею и о другой не помышляли. С приходом русских они увидели новые ее условия, но так как заметно улучшить свое состояние не могли, стали проявлять недовольство. Если раньше у алеутов не было слов "прощать, просить прощения", то теперь они появились у них, и они стали воплощать их в жизнь, поняв это прекрасное правило. Но заметили они и другое - что пришельцы, принесшие это хорошее, не всегда сами выполняли его. И это отложилось в душах впечатлительных и особенно внимательных алеутов. 
На первый взгляд кажется не совсем обычной такая всесторонняя деятельность приходского священника-миссионера, присланного для проповеди Евангелия. Но в этом и сказывается служение отца Иоанна как "апостола Аляски": он принес не только свет Христов, но и культуру, просвещение, выработал целенаправленную структуру развития туземцев и вместе с тем внес неоценимый вклад в науку, до него не имевшую столь ценных и всесторонних сведений о диких племенах Алеутского архипелага.
Многолетние плодотворные труды отца Иоанна Вениаминова в деле просвещения алеутов увенчались успехом. Исчезли их дикие нравы, а природные добрые качества - кротость, терпение, доброта - еще более укоренились под влиянием христианского учения. Так, если раньше алеуты убивали рабов умершего господина, чтобы те служили ему в ином мире, то теперь они стали понимать, что ушедшим в вечность не нужны услуги мертвых рабов - и совершать убийства перестали. Если прежде алеуты вели непрерывные войны с соседними племенами, особенно с кадьяками, то теперь они с ними - друзья. Туземцы убедились в пользе многих нововведений: они охотно начали учиться грамоте, среди них появились свои часовщики, мастеровые. Многие стали заниматься огородничеством, несмотря на климатические трудности.
В силу своего смиренного и миролюбивого нрава, просвещенного светом Христовой веры, алеуты строго соблюдали законы, установленные русскими, поэтому у них не было судей и сборщиков податей.
Из всего сказанного можно видеть, как велика и многогранна была деятельность отца Иоанна Вениаминова, направленная на самоопределение небольшого народа, затерянного на дальних островах Северной Америки; сколько душевного тепла, отеческой заботы и ревностного пастырского попечения проявил он в искреннем желании видеть в своих добрых пасомых истинных христиан.
Плодом трудов отца Иоанна было и то великое утешение, которое испытал он сам в процессе просвещения алеутов. Вот что он говорит об этом: "Признаюсь откровенно, что в беседах с ними я деятельно узнал утешение христианской веры - эти сладостные и невыразимые прикосновения благодати, и потому я обязан алеутам благодарностию более, чем они мне за мои труды"26. 
За время своего 10-летнего миссионерского служения и жизни среди алеутов, изучив языки и наречия местного населения, отец Иоанн перевел на алеутско-лисьевский язык Катехизис и Евангелие от Матфея. Была создана им и грамматика алеутско-лисьевского языка. Результатом неутомимых наблюдений в течение ряда лет за климатом, жизнью населения островов явились интересные и подробные "Записки об островах Уналашкинского отдела". Здесь же в 1833 г. была написана на алеутско-лисьевском языке ставшая широко известной книга "Указание пути в Царствие Небесное". Она была переведена на русский язык и впервые напечатана в 1839 г. и до 1885 г. выдержала 46 изданий. В 1886 г. была издана И. Барсуковым в 1-м томе Творений Иннокентия, митрополита Московского.
Деятельность отца Иоанна на Уналашке не могла остаться незамеченной. 
В 1828 г. он был награжден наперсным крестом, а в 1834 г. переведен на остров Ситка, в Новоархангельск. Здесь для него открылось новое поприще миссионерского служения - среди североамериканских индейцев-колошей (тлинкитов).
Краткая история появления русских на Ситке такова. Летом 1804 г. правитель русских владений в Америке А.А. Баранов отправился к острову со 150 промышленниками и 500 алеутами на своих байдарках и с кораблями "Ермак", "Александр", "Екатерина" и "Ростислав". Когда они достигли Ситки, то нашли здесь капитана Лисянского, совершавшего на корабле "Нева" кругосветное плавание.
А.А. Баранов приказал русским кораблям расположиться напротив селения. После некоторого сопротивления туземцы предложили переговоры, и 8 октября 1804 г. над туземным поселением был поднят русский флаг. Началось строительство форта и нового поселения. Вскоре здесь вырос город Новоархангельск. Но и первоначальное название Ситка часто употреблялось русскими. Ситка или Шитка, как сказано в книге "Alaska and Its History", на тлинкитском языке означает: "в этом месте", "это есть место", "лучшее место"27. Отец Иоанн дает более полное, чем в указанной книге, объяснение этого слова. Колоши, сообщает он, называют Ситку словом "шнг", т.е. сук у дерева, а Новоархангельск - "шитка" или "шитйка" от слова "атика" - на морской стороне. Итак, Ситка есть место на морской стороне острова. Пролив, отделяющий Ситку от прочих островов, называется "шите", т.е. Ситкинский пролив28.
Новоархангельск с августа 1808 г. стал главным городом Русско-Американской компании и административным центром русских владений на Аляске и оставался им до 1867 г., когда Аляска была продана Америке29. Во времена отца Иоанна Вениаминова там находилось Управление российскими поселениями в Америке. Бухта вместительна, никогда не замерзает, при любых ветрах служит спокойным убежищем для кораблей. Город хорошо укреплен и может с успехом отражать нападения туземцев. На острове, однако, очень высокая влажность, которая представляет опасность для здоровья не только европейцев, но и аборигенов. Постоянные ветры, правда, разгоняют вредные испарения болот, но и приносят болезни. Остров образовался в результате вулканической деятельности. Почва - тундра и камень, кое-где покрыта легким слоем перегноя. Много горячих источников. Бывают часто землетрясения. Произрастают огородные культуры, но хлеб не вызревает. В лесах много дичи.
Служение и жизнь отца Иоанна на острове Ситка оказались намного труднее, чем на Уналашке среди кротких и миролюбивых алеутов. Обитатели острова Ситка, принадлежащие к индейскому племени колошей (тлинкитов), отличались крайней дикостью и свирепостью, имели воинственный нрав. Пребывали в первобытном состоянии, находились под большим влиянием шаманов и старух. 
В своих "Записках о колошах" отец Иоанн характеризует их так: "Под именем колошей известны народы, населяющие северо-западный берег Америки от реки Колумбии до горы св. Илии и живущие по островам архипелага принца Валлийского и короля Георга III"30. Колоши иного происхождения, чем алеуты и другие народы Русской Америки, даже их внешний вид говорит об этом: большие черные открытые глаза, лицо правильное, не скуластое, рост средний, осанка важная и походка грудью вперед. Все это показывает, что они не монгольского происхождения, а особого - американского. По их преданиям, они пришли не с запада, как алеуты, а с востока - с берегов Америки. Себя называют тлинкитами. Англичане их зовут просто "индейцы", а русские - "колоши" или "калюжи". Откуда это имя? Может быть, от калужек - женских колошенских украшений на нижней губе? Точная этимология слова не выяснена. Число колошей в Российской Америке от Кайгана до Якутата - не более 6000.