Аляска - Русская Америка -
Российско-Американская Компания

Меню сайта

Начало

В том же 1832 г. Врангель распорядился наградить серебряными «знаками» «Союзные России» на алых лентах двух тлинкитских вождей «за значительныя услуги и усердие, оказанныя в бытность нашей промысловой партии нынешняго лета в заливах Якутат и Льтуе». Речь шла об индейских вождях Чагу, который возглавлял общину Акве (Акой) в районе залива Драй-Бэй, и Коадчини из тлинкитского селения Какнау в Ледяном проливе (совр. Icy Stait).^[83] Следует уточнить, что по другим, более достоверным архивным данным, Коадчини получил большую серебряную «коронационную» медаль, которая была позднее возвращена индейцами русским после смерти их вождя в 1840 г., а затем отослана в Петербург.^[84]

Когда осенью 1833 г. русские заложили новый Дионисьевский редут в устье реки Стикин (Стахин), они вручили серебряные «знаки» «Союзные России» двум влиятельным старейшинам местных тлинкитов-стикинцев с целью заручиться их поддержкой. Одним из них был знаменитый вождь Шейкс (Шекс, Шекш, Шекж, Шокша), а второй – шаман Ки-ку-сак. Последний смог представить письменное свидетельство на аналогичную серебряную медаль, полученную в свое время еще от самого А.А. Баранова, которую индеец случайно утопил, опрокинувшись в каноэ.^[85]

В мае 1834 г. Ф.П. Врангель отправил управляющему Ново-Александровским редутом Ф.Л. Колмакову для подарков «отличнейшим тоенам» местных эскимосов и индейцев две сабли, красное сукно, позумент, а также 3 медали. Несомненно, это были серебряные «знаки» «Союзные России». При этом Врангель требовал от начальника редута: «О медалях пиши ко мне подробно, кому из тоенов ты оныя дашь с означением их имен и племени».^[86] Кроме того, 12 мая 1834 г. главный правитель наградил серебряным «знаком» «Союзные России» стикинского вождя Кек-халь-цеча (Кахальчет, Кектлцеч – брат Шейкса) «в ознаменование оказаннаго им усердия к Россиянам и уступки в пользу Российско-Американской Компании части земли для постройки [Дионисьевского] Редута на том месте, где собственное его жительство было».^[87] Еще один серебряный «знак» в это же время был вручен другому стикинскому вождю Гандшуху «как усердному к Россиянам Тоёну», получившему право на медаль по наследству от своего дяди Кадашана (Кадишана).^[88]

Одновременно с раздачей колониальным начальством серебряных «знаков» происходила отправка в Петербург медалей, доставленных в Русскую Америку экспедицией И.И. Биллингса и Н.П. Резановым. Так, уналашкинская контора РАК летом 1835 г. препроводила в Новоархангельскую контору 8 медалей, найденных среди старых вещей на складе: 5 серебряных и 3 бронзовые времен Екатерины II и Александра I. Все эти награды были высланы в Главное правление РАК.^[89]

Поскольку в середине 1830-х гг. русско-британские отношения в Северной Америке носили достаточно напряженный характер из-за обострившейся конкуренции РАК с английской Компанией Гудзонова залива, русское колониальное начальство не жалело средств, пытаясь привлечь на свою сторону индейцев пограничных областей, и в первую очередь вождей тлинкитов и хайда-кайгани, обитавших в Юго-Восточной Аляске. Одним из средств завоевания симпатий индейцев были серебряные медали, которыми их награждала администрация Русской Америки. Указывая на этот факт, американский этноисторик Дж. Р. Дин приходит к вполне обоснованному выводу о том, что «хронология» и «география» наград была явно связана с динамикой русской колониальной политики, торговли и взаимоотношениями с соседями-британцами.^[90] Так, сменивший Ф.П. Врангеля на посту главного правителя Русской Америки капитан 1-го ранга И.А. Купреянов наградил в марте 1836 г. серебряными «знаками» «Союзные России» двух вождей стикинцев – Куат-хге (Куатха) и Шекести, а также старейшину тлинкитов из Тонгасса по имени Некут.^[91] Через год серебряной медали удостоился другой вождь из Тонгасса по имени Анкта (Анта) и вождь хайда-кайгани Сенахет. Кроме того, отправляя в южные проливы архипелага Александра своего заместителя лейтенанта Д.Ф. Зарембо на бриге «Чичагов», главный правитель поручил ему забрать недавно пожалованные тлинкитским вождям Кахальчету (Кек-халь-цечу, Кектлцечу) и Шекести серебряные «знаки», оставшиеся после их смерти от эпидемии оспы у другого вождя стикинцев – Хуакетли. Последний был уже отмечен дружеским расположением к русским, а потому Купреянов распорядился одну из хранившихся у него медалей вручить ему же, а другой «знак» отвезти в Ново-Архангельск.^[92] Позднее, в июне 1838 г., такой же «знак» получил окрещенный в Ново-Архангельске сын главного стикинского вождя Шейкса – Николай.^[93]

Не забывал главный правитель и соседей Ново-Архангельска – тлинкитов-ситкинцев. В июне 1837 г. он вручил двум их вождям серебряные «знаки» «Союзные России». Один из них происходил из влиятельного тлинкитского рода кагвантан и носил имя Гататульчис (прозванный русскими «Сухоруким»). Другим вождем был представитель рода киксади Кухкан (Михаил). Осенью Куприянов удостоил медалями еще двух вождей-ситкинцев: Люштыка Аштейната, известного после крещения еще во времена Баранова как Иона Ионов («тоен Ионка»), и Эль-хака Наушкетля (очевидно, наследника Матвея Навушкетля).^[94]

Получали медали от Купреянова не только вожди тлинкитов. Так, в июне 1838 г. серебряного «знака» удостоился колчанский тоен (вероятно, вождь индейцев танана) Кутахальницов-вия, которого русские называли (видимо, после крещения) Петром Богомоловым.^[95] В предписании И.А. Купреянова Ф.Л. Колмакову от 31 октября 1838 г. говорилось, что поскольку от тяжелой эпидемии оспы среди жителей бассейна реки Кускоквим умерло немало туземцев, то ему приказано забрать у родственников покойных все выданные им в свое время медали и «свидетельства». Наградные листы и серебряные «знаки» следовало выслать в Ново-Архангельск. «В числе умерших тоенов 10 человек имели серебряные медали, – писал И.А. Купреянов, – а потому и приказываю тебе по заведенному в колониях порядку постараться со временем отобрать сии медали от родственников умерших тоенов, если они на то согласятся без ссор и неудовольствий, и оныя с выданными при них свидетельствами препроводить сюда обратно. Достойным же из оставшихся в живых обещай именем моим при первом случае таковыя медали со свидетельствами на имя самих их».^[96] Действительно, уже в 1839 г. по распоряжению Купреянова 4 медали («знака») получили туземные старейшины (очевидно, эскимосы) с реки Кускоквим. В том же году медаль была дана также вождю стикинцев Танахку (Танаг, Танух).^[97]

Преемник И.А. Купреянова капитан 2-го ранга А.К. Этолин продолжил традицию награждения лояльных туземцев серебряными медалями. Так, 22 июля 1840 г. он распорядился наградить «знаком» «Союзные России» (на обыкновенной алой ленте и соответствующим «свидетельством») тлинкитского вождя из селения Какнау Гкемкюта «за оказанное им усердие к Русским в доставлении промыслов в пользу Компании».^[98]

В сентябре 1840 г. А.К. Этолин сообщал директорам РАК, что отдал распоряжение впредь выдавать «знаки» «Союзные России» только кoлошам, т.е. тлинкитам и хайда-кайгани, а также представителям других фактически независимых от РАК племен. Алеуты и кадьякские эскимосы («кадьякские алеуты») как туземцы, давно подчиненные русскими и полностью зависимые от компании, награждению подобными «знаками» не подлежали.^[99] Это было вполне логично, учитывая надпись на медали. Другой причиной был, видимо, нараставший дефицит медалей в Русской Америке, поскольку значительная их часть после смерти награжденных отсылалась затем в Петербург, а часть так и не возвращалась туземцами колониальному начальству.

В соответствии с принятым курсом Этолин наградил в ноябре 1840 г. серебряным «знаком» «Союзные России» тлинкитского вождя из селения Какнау по имени Кя-хи-на-кху за содействие в торговле с РАК.^[100] Через год подобную награду получил тлинкитский вождь Шкат-лях из селения Хуцнуву (остров Адмиралти), как говорилось в письменном «свидетельстве», «за оказанную им преданность к Русским и в уверенности, что он и впредь постоянно доказывать будет к нам таковую же преданность».^[101] В то же время алеутские тоены Н.В. Дедюхин и И.Г. Паньков удостоились в 1841 г. лишь письменного «благоволения» Главного правления РАК за успешное руководство промысловыми партиями. Правда, директора компании распорядились наградить их серебряными часами «лучшей работы», которые должны были быть доставлены в колонии из Англии в 1842 г..^[102]

7 февраля 1842 г. А.К. Этолин дал предписание Новоархангельской конторе представить ему три серебряных «знака» «Союзные России» на цветных лентах для награждения тоена индейцев танаина из селения Кнык Василия Кистахина и двух вождей индейцев атна (атена) – Ките-Жильта и Чаитильтюша «за преданность их к русским».^[103] Вместе с медалями Этолин распорядился вручить индейским вождям и дополнительные подарки от РАК в виде различных товаров на сумму в 175 руб. асс. за активное содействие исследовательской экспедиции А.И. Климовского в бассейн Медной реки.^[104] (совр. Коппер).

Однако главное внимание Этолин, как и его предшественники, продолжал уделять поддержанию дружественных отношений с соседями Ново-Архангельска – тлинкитами-ситкинцами. Один из их вождей – Михаил Кухкан – уже имел серебряный «знак» «Союзные России», когда колониальная администрация решила назначить его (разумеется, чисто формально) верховным тоеном и при этом отличить особой наградой. 10 октября 1843 г. он получил в подарок от самого императора очень дорогую парчовую одежду и был возведен в Новоархангельском соборе в звание «главного ситхинского колошенского тоена».^[105] Помимо Кухкана поощрения со стороны колониального начальства заслужили в 1843 г. два вождя индейцев хайда-кайгани – Кау и Кья-ши-ли, которым Этолин пожаловал серебряные «знаки» «Союзные России» на цветных лентах.^[106]

Как раз в это время в правительстве решался вопрос о продлении монопольных привилегий РАК на новый 20-летний срок. В утвержденном царем в 1844 г. уставе компании (§255) говорилось, что «тоены за достохвальное исполнение обязанностей и усердие награждаются, по представлению главнаго правителя, кафтанами с золотыми галунами и медалями».^[107] В этом же году Главное правление РАК отослало в государственный Департамент Горных и соляных дел 3 золотые, 131 серебряную и 6 бронзовых (всего 140) медалей из числа розданных в свое время Н.П. Резановым и возвращенных компании после смерти награжденных.^[108] Часть из этих медалей относилась, очевидно, к экспедиции И.И. Биллингса и, возможно, М.Н. Васильева – Г.С. Шишмарева.

В мае 1845 г. А.К. Этолин наградил серебряными «знаками» сразу трех крещеных ситкинских вождей. Главный правитель предписал Новоархангельской конторе: «Сверх того назначено каждому из них в подарок от Компании по одному сюртуку ношенному (из магазина). Таковой же Сертук дать от Компании и тоену Наушкетлю равно и Колоше Петрушке». Кроме того, в 1845 г. Этолин наградил серебряными «знаками» четырех «северновских тоенов» – эскимосских старейшин с реки Кускоквим.^[109]

Активная «наградная» политика А.К. Этолина и его предшественников привела в середине 1840-х гг. к дефициту медалей, имевшихся у колониального начальства. Этому же способствовали отправки «выморочных» медалей в Петербург. Поэтому в середине 1840-х гг. ГП РАК приняло решение заказать новую партию наград для туземных старейшин Русской Америки в соответствии с §255 устава компании, тем более что еще в 1844 г. А.К. Этолин просил Главное правление РАК прислать в колонии новые медали с «шифром» (вензелем) царствующего императора Николая I.^[110] В феврале 1845 г. в Департамент горных и соляных дел, который отвечал за чеканку медалей, поступил соответствующий запрос РАК о возможности изготовления 100 серебряных медалей за счет компании. Образцом новой партии должны были послужить «знаки» «Союзные России».^[111]

Однако в ответе правительственного департамента от 6 марта 1845 г. говорилось, что «приготовлять подобные медали по прежним штемпелям с шифрами ныне благополучно царствующаго Государя Императора нельзя и надлежит вырезать новые штемпели с изменением сверх шифра и самаго изображения Российскаго Государственнаго герба согласно свода законов изд. 1842 года тома 1-го со ст. 39».^[112] Получив такой ответ, ГП РАК, очевидно, аннулировало свой заказ из-за высоких затрат, тем более, что финансы компании в этот период пребывали в глубоком кризисе. А поскольку запас серебряных «знаков» к этому времени практически истощился, то колониальное начальство было вынуждено возвратиться к практике XVIII в., когда лояльные туземцы просто награждались различными товарами и письменными свидетельствами-сертификатами без медалей. Тлинкитские вожди, кроме того, иногда получали от колониального начальства медные пластины особой формы, так называемые «тыны» (тинне), копировавшие, очевидно, высоко ценившиеся в индейском обществе традиционные символы богатства. Едва ли не последним тлинкитом, получившим серебряную медаль из рук колониального начальства в 1849 г., был крещеный потомок тлинкитских вождей Никтополеон Гедеонов, c 1822 г. служивший РАК в качестве переводчика. Он был удостоен медали с надписью «ЗА УСЕРДИЕ» на ленте ордена Св. Анны за помощь колониальному начальству в спасении обреченных на смерть рабов, которых его соплеменники обычно приносили на поминках богатых вождей.^[113] На лицевой стороне медали было поплечное изображение царя, наградившего Гедеонова  19 октября 1848 г., с надписью вокруг портрета: императора «Б.[ожьей] М.[илостью] НИКОЛАЙ I. ИМПЕРАТОРЪ И САМОДЕРЖЕЦЪ ВСЕРОСС.».^[11]4.

Исследуя вопрос о всевозможных наградах (медали, письменные сертификаты, медные пластины, денежные выплаты), которыми русские поощряли вождей тлинкитов и хайда-кайгани в 1824 – 1862 гг., американский этноисторик Дж. Р. Дин составил даже специальную таблицу.^[115] Однако она не всегда точна и недостаточно полна. Например, в ней не получило отражение различие между «коронационными» медалями и «знаками» «Союзные России» (в частности, вообще не упомянуто награждение в 1832 г. вождя Коадчини «коронационной» медалью). Хотя в таблице Дж. Р. Дина указано, что наследник вождя Чагу – Ка-са-тты – получил в 1851 г. серебряный «знак» «Союзные России», однако, как свидетельствуют архивные документы, ему вручили только письменное «свидетельство», а медаль была потеряна самим тоеном Чагу еще при жизни.^[116] Ничего не сказано в таблице и о решении главного правителя И.В. Фуругельма выплачивать с 1861 г. ситхинскому вождю Алексею Калях ежегодного жалованья от РАК в размере 240 руб. асс.^[117] и т.д.

Однако не тлинкиты были последними туземцами Русской Америки, награжденными медалями до того, как Аляска была продана в 1867 г. США. В 1862 г. по ходатайству ГП РАК царь пожаловал три серебряные медали для ношения в петлице на ленте ордена Св. Станислава алеутским старшинам – начальникам промысловых отрядов.^[11]8. Пока не удалось точно установить тип награды. Судя по справочнику Н.И. Чепурнова, скорее всего (судя по орденской ленте), это была серебряная медаль диаметром 50 мм, на лицевой стороне которой было поплечное левостороннее изображение (в профиль) императора Александра II, а по окружности располагалась надпись: «Б.[ожьей] М.[илостью] АЛЕКСАНДРЪ II ИМПЕРАТОРЪ И САМОДЕРЖЕЦЪ ВСЕРОСС.». На оборотной стороне, между орнаментом из мелких концентрических окружностей и окружностью в виде витого шнура, была помещена крупная надпись: «ЗА ПОЛЕЗНОЕ», замкнутая точкой. Не исключено, правда, что алеутские старшины получили очень похожую на предыдущую медаль с надписью «ЗА УСЕРДИЕ», которая также вручалась на ленте ордена Св. Станислава.^[119]

Всего за период Русской Америки местные туземцы получили от колониальных властей и участников российских исследовательских экспедиций несколько сотен медалей как минимум семи разновидностей из золота, серебра, бронзы, меди и олова. Абсолютно преобладали среди них серебряные «знаки» «Союзные России». Медали от русских получали представители всех основных аборигенных групп Аляски, с которыми те контактировали в разные годы, т.е. алеуты, эскимосы и индейцы. Следует отметить, что значительная часть медалей была впоследствии возвращена колониальному начальству после смерти награжденных и затем выслана в Петербург, а часть утеряна родственниками покойных или утрачена самими владельцами еще при жизни. Тем не менее к моменту продажи Аляски у местных туземцев имелось несколько десятков этих почетных наград вместе с письменными «свидетельствами», многие из которых превратились со временем в семейные реликвии, по крайней мере среди индейцев тлинкитов, о чем свидетельствовал, например, архимандрит Анатолий, побывавший на Аляске в конце XIX в.^[120]

Хотя медали, предназначавшиеся для туземцев Русской Америки, редко выполняли политическую функцию демонстрации иностранцам подданства их владельцев, они все же способствовали повышению престижа и статуса награжденных в глазах колониального общества. Кроме того, русские наградные медали, несомненно, сыграли положительную роль в налаживании дружеских отношений между пришельцами и коренным населением Аляски.

Текст: © 2006 А.В. Гринёв
Опубликовано: Клио. 2006. №2. С.109-120.