Пятница, 29.03.2024, 15:15Главная | Регистрация | Вход

Меню сайта

Форма входа

Поиск по сайту

Статистика


Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Андрей Гринёв. Русские наградные медали для туземцев Аляски.

Эта тема уже привлекала внимание отечественных и зарубежных специалистов – историков, этнографов, фалеристов. Так, о медалях, предназначавшихся для награждения туземных старшин российских колоний на Аляске, бегло упоминалось еще в дореволюционной историографии.[1], а среди современных работ следует назвать специальную статью В.А. Дурова.[2] Однако эта статья ограничивается хронологическими рамками XVIII в., в то время как основную массу медалей туземцы Русской Америки получили в первой половине XIX в. Другой работой, о которой необходимо упомянуть при изучении интересующей нас темы, является справочник Н.И. Чепурнова, посвященный обобщающему обзору русских наградных медалей.[3] Правда, данный автор занимался в основном описанием медалей: их размеров, расположением деталей изображения, времени чеканки и пр., лишь изредка касаясь конкретной практики награждения. Последний аспект частично был затронут только в этноисторических работах о крупнейшем индейском племени Аляски – тлинкитах.[4] Другим аборигенным группам повезло в этом отношении гораздо меньше. Поэтому представляется небезынтересным вновь обратиться к проблеме наград туземных старшин Русской Америки за весь период ее существования, привлекая в первую очередь архивные материалы. И хотя они порой не отличаются полнотой и точностью, тем не менее их использование позволяет нарисовать более детальную картину динамики награждения русскими медалями коренного населения Нового Света, а также исправить неточности, встречающиеся в научной и справочной литературе.

Следует сказать, что раздача медалей туземцам Нового Света (обычно серебряных, реже золотых или выполненных из других металлов и сплавов) была достаточно широко распространена в колониальной практике европейцев, а позднее американцев США. Обычно такие медали имели изображения европейских монархов или американских президентов и выдавались лояльным индейским вождям. Например, в первой половине XVIII в., когда Восточная Канада была французской колонией, вожди местных индейцев микмаков получали большие серебряные медали с портретом французского короля Людовика XIV. Если вождь умирал, то его медаль передавалась его наследнику..[5] Когда Россия приступила к активному освоению Алеутских островов и Аляски после их открытия экспедицией В.Й. Беринга – А.И. Чирикова в 1741–1742 гг., ее власти решили использовать опыт других колониальных стран. Вручение медалей туземным старшинам преследовало цель укрепить дружественные отношения с вновь открытыми народами. Иногда награждения удостаивались туземцы за их предыдущие заслуги перед Российским государством и администрацией колоний. Кроме того, медали призваны были выполнять важную политическую функцию – демонстрировать перед представителями иностранных держав российское подданство награжденных. Эта проблема была весьма актуальна в свете достаточно острого соперничества России, Испании, Великобритании и США на Тихоокеанском Севере в конце XVIII – первой половине XIX в.

Первым представителем коренного населения Америки, получившим российскую медаль, был, очевидно, крещеный алеут Осип Арсентьевич Кузнецов. Приехав в Петербург с командиром Нижне-Камчатского острога поручиком Т.И. Шмалевым, О.А. Кузнецов был пожалован императрицей Екатериной II золотой медалью с ее собственным погрудным изображением в профиль на лицевой стороне. На обороте была выбита надпись «ЗА ПОЛЕЗНЫЕ ОБЩЕСТВУ ТРУДЫ» и дата – 15 июля 1770 г. Эта награда была аналогична медалям (кроме даты), выданным несколькими годами ранее русским купцам, способствовавшим новым открытиям в гряде Алеутских островов и приведению в российское подданство их населения. Алеут Кузнецов был удостоен царской милости за многолетнюю службу в качестве толмача-переводчика в различных купеческих компаниях. Бывая на Камчатке, он выучил русский язык и много сделал для налаживания мирных и дружественных отношений между русскими промышленниками, добывавшими пушнину на Алеутских островах, и местными жителями. Как отмечают исследователи, О.А. Кузнецов – единственный человек некупеческого звания, получивший медаль «За полезные обществу труды», и, возможно, поэтому ему было запрещено носить ее на себе.[6]

Уместно отметить, что награждение туземцев в самой Русской Америке медалями с монархической и государственной символикой утвердилось в колониальной практике далеко не сразу. Первоначально сибирская администрация для поощрения добросовестных туземцев, выплачивавших в знак своей покорности России натуральную подать мехами (ясак), просто одаривала их различными вещами от казны. Так, в 1781 г. крещеному алеутскому старшине Александру Тюрину были вручены морской кортик, несколько сотен разноцветных бус, 3 фунта бисера, 5 оловянных тарелок, 57 иголок и 20 фунтов табака. А на следующий год иркутский губернатор Ф.Н. Кличка прислал ему кафтан из красного сукна с выкладкой из золотого гасина.[7] И только спустя 15 лет после награждения О.А. Кузнецова российские власти всерьез занялись разработкой специальных наградных медалей для туземцев Русской Америки. Связано это было с третьей кругосветной экспедицией знаменитого английского капитана Джеймса Кука, побывавшей в 1778–1779 гг. на Алеутских островах и Камчатке. Появление иностранных конкурентов на «заднем дворе» Российской империи не на шутку встревожило царское правительство. Для закрепления уже освоенных русскими промышленниками и купцами земель, а также для приобретения новых решено было послать на Тихоокеанский Север две правительственные экспедиции: исследовательскую под начальством капитан-лейтенанта И.И. Биллингса, а вслед за ней военно-торговую под командованием капитана 1-го ранга Г.И. Муловского.[8] Перед руководством этих экспедиций правительство поставило задачу обеспечить лояльность местного туземного населения к России, в том числе путем поощрения вождей и старейшин специально отчеканенными для этого медалями. Так, в указе Екатерины II от 8 августа 1785 г. об организации «Северо-восточной географической и астрономической» экспедиции Биллингса говорилось, что ее участникам следует обходиться с туземцами «ласково и дружелюбно, вселить хорошия мысли о россиянах и одарить разными вещами, по надобности или обычаю им нужными, а тоенам или старшинам или лучшим и почетным из числа тех жителей дать сделанные на таковый случай медали, чтоб носить на шее в знак всегдашней к ним дружбы россиян».[9]

Рисунки и фотографии медалей, предназначавшихся специально для экспедиции Биллингса, уже неоднократно публиковались за последнее время.[10] На лицевой стороне этих медалей был помещен погрудный, вправо обращенный профильный портрет императрицы Екатерины II с надписью по окружности: «Б.[ожьей].[*] М.[илостью] ЕКАТЕРИНА. II. ИМПЕРАТ. И САМОДЕРЖ. ВСЕРОСС.», а на обороте был изображен трехмачтовый военный корабль с надписью над ним: «СЛАВА РОССИИ». Н.И. Чепурнов полагает, что в данном случае речь идет об одноименном флагманском корабле экспедиции Биллингса.[11], в то время как В.А. Дуров совершенно справедливо указывает на то, что построенное в Охотске судно «Слава России» имело только 14 орудий, а на медали выбито изображение куда более крупного 34-пушечного фрегата.[12]

Медали для экспедиции Биллингса чеканили из золота, серебра и меди. Согласно архивным данным, обнаруженным В.А. Дуровым, было заготовлено 100 золотых, 400 серебряных, 600 медных медалей с ушками, а также 10 золотых, 30 серебряных и 60 медных медалей без ушек.[13] К медалям прилагались специальные цепочки для ношения на шее, но иногда они выдавались и на голубой ленте ордена Св. Андрея Первозванного. Всего во время экспедиции было вручено 197 медалей, в том числе 27 золотых, 138 серебряных и 32 медные, а остальные сданы в казну.[14] Соответственно по возвращении в Петербург И.И. Биллингс представил Адмиралтейств-коллегии оставшиеся у него медали: 83 золотые, 292 серебряные и 628 медных.[15] Таким образом, основная часть наград так и не нашла применения.

Интересно отметить, что большее количество медалей досталось не жителям Америки, а представителям коренных народов Сибири – якутам и чукчам (всего 15 золотых и 97 серебряных наград). За подобную щедрость И.И. Биллингс получил впоследствии выговор от начальства, поскольку нарушил правительственные инструкции, в которых предписывалось вручать медали только туземцам, не являвшимся российскими подданными.[16] В Новом Свете знаками отличия были отмечены в 1791–1792 гг. главным образом алеутские старейшины – тоены и заказчики (помощники тоенов). Всего им было роздано 12 золотых, 41 серебряная и 32 медные медали.[17]

Первое массовое награждение алеутских старшин состоялось в начале октября 1791 г. на острове Уналашка. Решением специальной комиссии из трех капитанов 2-го ранга – Р.Р. Галла, Г.А. Сарычева и Х.Т. Беринга, а также еще нескольких офицеров экспедиции И.И. Биллингса, за «усердность к Российской империи» и добровольный сбор ясака в царскую казну медалей были удостоены 9 человек. Главный тоен острова Атхи крещеный алеут Сергей Паньков (Панков) получил золотую медаль, другой старейшина того же острова – Алексей Южнак – медную медаль; нескольким тоенам соседних островов (Амли, Адака, Канаги и др.) были вручены 5 серебряных медалей и 2 медные, а также другие подарки.[18]

Все медали выдавались вместе с письменными наградными листами. В последних указывалось имя награжденного, а также говорилось о его лояльности в отношении русских, что непременно подтверждалось регулярными выплатами натуральной подати – ясака. Кроме того, в наградных листах предписывалось бережно относиться к полученной медали и передавать ее по наследству, оберегая как родовую реликвию.[19] Так, спустя три десятка лет после экспедиции Биллингса главный правитель Русской Америки капитан-лейтенант М.И. Муравьев своим решением от 25 сентября 1820 г. передал медаль умершего еще в 1810 г. крещеного алеутского тоена Григория Сокольникова его сыну Кондратию на ленте ордена Св. Анны. Последний являлся законным наследником, которому Муравьев предписывал носить, хранить и беречь медаль и предать ее по родовой линии. Кроме медали Кондратий Сокольников получил наградной лист, данный его отцу капитаном 2-го ранга Робертом Галлом под № 144, также для хранения среди семейных ценностей.[20] С другой стороны, известны случаи, когда медали передавались не прямым наследникам (в случае отсутствия таковых), а лицам, занявшим должность прежде награжденного медалью тоена. Например, в 1831 г. золотая медаль бывшего главного атхинского тоена Сергея Панькова была передана колониальным начальством его преемнику тоену Николаю Дедюхину (Дедюкину) при соответствующем наградном листе.[21] Иногда медали навсегда возвращались колониальному начальству, как в случае с медной медалью умершего алеутского тоена Михаила Измайлова в 1835 г..[22]

Точно такие же награды, какие предназначались для экспедиции И.И. Биллингса, чеканились и для кругосветной экспедиции Г.И. Муловского. В именном указе Екатерины II, данном от 17 апреля 1787 г. вице-президенту Адмиралтейств-коллегии графу Чернышеву, предписывалось: «По примеру Географической Северо-Восточной Экспедиции снабдить и отряжаемую ныне толиким же числом золотых, серебряных и медных медалей, прибавя сверх оных еще чугунных пятьсот».[23]

Соответственно для экспедиции Муловского было заготовлено 100 золотых, 400 серебряных и 600 медных медалей, а кроме того, на Олонецком заводе было отлито из чугуна 500 более крупных медалей (диаметром 60 мм вместо 42 мм), также с изображением императрицы на одной стороне и корабля с надписью «СЛАВА РОССИИ» на обороте. Эти чугунные медали помимо увеличенного размера имели и некоторые другие отличия. Если на золотых, серебряных и медных экземплярах под портретом царицы были указаны год – «1785» и подпись мастера-медальера (Т. Иванов), то на чугунных медалях для экспедиции Муловского под изображением Екатерины II присутствовала только подпись мастера. Год же проставлялся на обороте под изображением корабля: «1789», «1790», «1791» и «17..» (в последнем случае год должен был набиваться в зависимости от времени награждения).[24] Однако медали, предназначавшиеся для экспедиции Г.И. Муловского, в Америку не попали, так как из-за начавшейся войны с Турцией и назревавшего конфликта со Швецией поход его эскадры в Тихий океан был отменен.

Следует отметить, что первые медали туземцы Аляски получили все же не от русских, а от испанцев, когда у берегов Аляски в 1788 г. побывала испанская экспедиция на фрегате «Принцесса» и пакетботе «Сан-Карлос» под командованием Эстевана Мартинеса и Гонсало де Аро. Испанцы, претендовавшие на американское побережье до 61о с.ш., посетили полуостров Кенай, острова Кадьяк и Уналашка, где к тому времени уже имелись русские поселения. Находясь в зал. Кука, они раздавали местным индейцам танаина серебряные медали и некие «открытые листы», видимо, о принадлежности обследованных ими земель испанской короне. В результате, как доносил иркутский генерал-губернатор в Петербург, индейцы «обольстяся, как видно, делаемым от иностранных посещением, отважились на истребление российских промышленных».[25] Тогда от рук индейцев погибло 10 служащих компании рыльского купца Г.И. Шелихова и еще четыре промышленника из компании якутского купца П.С. Лебедева-Ласточкина.

Перед лицом усиливавшейся иностранной экспансии администрация формировавшихся российских колоний на Аляске стремилась опереться на преданных туземных старейшин, а потому остро нуждалась в специальных знаках для их отличия и поощрения. В одном из архивных документов говорится, что известный купец Г.И. Шелихов, подражая руководству экспедиции И.И. Биллингса, «счел за нужное и сам делать подобные награды оловянными и медными медалями, выливаемыми в заведенной им первой оседлости на острове Кадьяке, тем из островитян, кои являли себя приверженными к русским и им ни в чем не изменяли, и чтобы чрез сей носимый островитянами знак при приездах их из своих жилищ в помянутую оседлость можно было немедленно различать приверженных от сомнительных; ибо в его время часто островитяне приезжали к нему с злостными намерениями. После сего и определенный им правителем Баранов такими же медалями отличал благонадежных островитян, а впоследствии времени просил Правление Компании, чтобы доставить ему несколько таковых же знаков или крестов, зделанных из янтарю, поелику островитяне сие вещество не только почитают за драгоценное, но даже обоготворяют, или когда янтарь найден будет к сему неспособным, прислать медалей, из серебра сделанных».[27]

В приведенный отрывок из официального документа вкралась явная неточность. Дело в том, что Г.И. Шелихов после основания в 1784 г. своего первого поселения на Кадьяке уже в 1786 г. навсегда покинул Новый Свет. Он просто не мог взять в качестве образца медали экспедиции И.И. Биллингса, которая прибыла на Аляску лишь в 1790 г. Назначенный в этом же году Шелиховым правитель его компании в Америке А.А. Баранов действительно мог использовать медаль правительственной экспедиции в качестве эталона наград для туземных старшин, отливая копии в меди и олове. Вплоть до середины 1800-х гг. он награждал преданных русским туземцев, как сказано в архивном документе, «худо обработанными» оловянными и медными медалями.[28] Так, в 1805 г. капитан-лейтенант Ю.Ф. Лисянский свидетельствовал о награждении Барановым нескольких старшин воинственных индейцев «кoлошей» (тлинкитов) оловянными медалями в знак укрепления дружеских отношений.[29]

Проблема наградных медалей, которые могли получать жители российских колоний, стала вновь актуальной в Петербурге при подготовке первой русской кругосветной экспедиции во главе с И.Ф. Крузенштерном и Ю.Ф. Лисянским в 1803 г. Эта экспедиция готовилась образованной в 1799 г. монопольной Российско-Американской компанией (РАК), которой были подчинены русские колонии в Новом Свете. Компания управлялась советом директоров (так называемым Главным правлением – ГП) под эгидой влиятельного царского сановника, зятя Г.И. Шелихова, действительного камергера Н.П. Резанова. Со стороны правительства РАК курировал министр коммерции граф Н.П. Румянцев. Последний в специальной записке от 15 апреля 1803 г. сообщил свое мнение министру финансов А.И. Васильеву о необходимости изготовления медалей для отправлявшейся кругосветной экспедиции. Они предназначались для награждения находившихся в колониях заслуженных лиц, включая туземцев. В ответном послании от 30 апреля Васильев уведомлял Румянцева, что по этому вопросу получена санкция императора. Уже 8 мая 1803 г. Санкт-Петербургский Монетный двор рапортовал Румянцеву, что в соответствии с его проектом в ближайшее время будет изготовлено 25 золотых медалей 3-го достоинства (т.е. наименьших по размеру), 25 серебряных 1-го и 275 серебряных медалей 2-го достоинства.[30]

26 июня 1803 г. отчеканенные медали были переданы Н.П. Резанову как главному представителю РАК и формальному начальнику кругосветной экспедиции. Сами медали, известные в справочной литературе как «медали для членов японского посольства», получили свое название от дипломатической миссии в Японию, которую возглавлял все тот же Н.П. Резанов на флагманском шлюпе «Надежда» под командованием И.Ф. Крузенштерна. Полученные из Санкт-Петербургского Монетного двора медали Резанов на другой день передал одному из участников экспедиции – надворному советнику Ф.П. Фоссе. На него был возложен надзор за сохранностью медалей, а награждением ими ведал сам камергер Резанов, который после посольства в Японию намеревался посетить Русскую Америку с инспекционным визитом.

Медали, предназначавшиеся для экспедиции, были отчеканены в память коронации императора Александра I, а потому в дальнейшем мы будем именовать их «коронационными» медалями. На их лицевой стороне находилось поплечное, вправо обращенное изображение молодого царя, а по окружности шла надпись «Б.[ожьей] М.[илостью] АЛЕКСАНДР I. ИМПЕРАТОР И САМОДЕРЖЕЦ ВСЕРОСС». В самом низу мелкими латинскими буквами было обозначено имя медальера – К. Леберехт. На оборотной стороне медали на четырехугольном пьедестале была помещена увенчанная императорской короной колонна с надписью «ЗАКОН» (эмблема правосудия Российской империи). В верхней половине медали шла круговая надпись «ЗАЛОГ БЛАЖЕНСТВА ВСЕХ И КАЖДОГО», а под обрезом в две строки – «КОРОНОВАН В МОСКВЕ = СЕНТ. 15 Д.[ня] 1801». Диаметр больших серебряных медалей составлял 55 мм, малых – 40 мм.[31] Они вручались либо на голубых андреевских лентах, либо на черно-красно-черных лентах ордена Св. Равноапостольного князя Владимира.

В справочнике Н.И. Чепурнова говорится, что медали, отправленные с первой кругосветной экспедицией, предназначались якобы для японских дипломатов, но из-за провала дипломатической миссии Резанова в 1804–1805 гг. награждение японцев русскими медалями не состоялось.[32] На самом же деле, как явствует из инструкции Н.П. Румянцева Н.П. Резанову от 10 июля 1803 г., медали предназначались не для дипломатического корпуса Страны восходящего солнца, а в первую очередь для раздачи лояльным туземцам в Новом Свете. Так, в 9-м пункте инструкции Румянцев предписывал Резанову: «Его и. в-во [императорское величество] повелеть соизволил отпустить с вами 25 золотых и 300 серебряных медалей. Вручите оные в награду тем тоенам, князькам или родоначальникам американским, которые примерные оказали опыты верности и повиновения». Министр коммерции предлагал проводить выдачу наград в торжественной обстановке и санкционировал возможность награждения этими медалями собственно российских подданных, добавив в текст инструкции немаловажную оговорку: «Сопроводите раздачу сию некоторым торжественным обрядом, придающим американцам [туземцам] важность сей монаршей милости: позволяется вам удостоить сей награды и россиян, человеколюбивым обращением с дикими [туземцами] приобретших их к себе любовь и доверенность или оказавших успехи в земледелии, кораблестроении и других полезных хозяйственных заведениях».[33]

Сам Н.П. Резанов во время экспедиции частично нарушил правительственную инструкцию, поскольку первыми получили медали не туземцы Русской Америки и хозяйственные российские колонисты, а члены экипажа шлюпа «Надежда». По предположению Н.И. Чепурнова, серебряные медали (о золотых он вообще не упоминает в своем справочнике) были вручены только офицерскому составу, научным членам экспедиции и чиновникам РАК, находившимся тогда на корабле.[34] В действительности же, по свидетельству лейтенанта Е.Е. Левенштерна, медали получили все участники экспедиции, включая матросов, а не только одни офицеры, ученые и служащие РАК. Единственным человеком, который был обойден наградой, являлся подлекарь (помощник хирурга) И.В. Сигдам, которым Резанов был, видимо, очень недоволен.[35]

После возвращения из Японии на Камчатку в 1805 г. Н.П. Резанов поручил И.Ф. Крузенштерну исследовать на шлюпе «Надежда» побережье острова Сахалин, а для привлечения старейшин сахалинских айнов на сторону России передал капитану для раздачи 10 серебряных медалей.[36] Сам же камергер отправился на бриге РАК «Мария» в российские колонии на Аляске. Перед его отъездом в Русскую Америку надворный советник Фоссе рапортовал ему в Петропавловске 13 июня 1805 г., что сдал приказчику РАК Федору Панаеву на бриг «Св. Мария Магдалина» все находившиеся у него медали и орденские ленты для отправки в колонии: 25 золотых, 24 серебряные большие и 201 малую серебряную медаль – всего 260 (из первоначальных 325). Кроме того, к медалям прилагались орденские ленты: голубые (ордена Св. Андрея) – 39 аршин, а также 361/4 аршина широких и 82 аршина узких лент ордена Св. Владимира.[37]

Прибыв летом 1805 г. в колонии, Резанов лично наградил имевшимися у него медалями нескольких человек, включая русских и туземцев. Так, посетив остров Уналашку, он вручил медаль (видимо, золотую) главе местной конторы РАК Е.Г. Ларионову, а также по его рекомендации раздал несколько серебряных медалей алеутским старшинам. Побывав затем на Кадьяке, Резанов наградил медалью находившегося здесь помощника Ларионова Федора Буренина.[38] Золотой медали удостоился также И.А. Кусков – ближайший помощник главного правителя Русской Америки А.А. Баранова. Серебряные медали получили находившиеся на Кадьяке несколько туземных старшин, в частности,  тоен Аляк с правом ее передачи по наследству.[39] Кроме того, серебряная «коронационная» медаль была вручена одному из вождей индейцев тлинкитов по имени Чесныга (Джиснийя). Награда была дана ему за помощь русским во время похода А.А. Баранова против его непокорных соплеменников летом-осенью 1804 г., в результате чего на острове Ситха (Баранова) был основан Ново-Архангельск – будущая столица Русской Америки.[40] Кроме того, 20 серебряных медалей получил лейтенант Н.А. Хвостов, отправленный Резановым в августе 1806 г. из Ново-Архангельска на корабле «Юнона» в секретную военную экспедицию против японцев. В своей инструкции Хвостову (как в свое время и Крузенштерну) Резанов предписывал вручать эти медали старейшинам сахалинских айнов.[41] Хвостов действительно наградил как минимум одного из них в заливе Анива на Сахалине в октябре 1806 г. Айнский старейшина получил серебряную медаль на ленте ордена Св. Владимира «в знак принятия острова Сахалина и жителей онаго под всемилостивейшее покровительство российскаго императора Александра I».[42]

Перед отъездом из колоний Н.П. Резанов дал А.А. Баранову тайное предписание от 20 июля 1806 г., в котором в том числе шла речь и о наградных медалях. В нем говорилось: «В отличие приверженных к россиянам американцев [туземцев] оставляю вам сверх прежних для раздачи им 10 больших и 129 малых серебряных медалей. Можете наградить ими и россиян, отличные услуги отечеству показавших, донося о всяком таковом награждении Главному правлению [РАК]».[43]

Резанов оставил Баранову не все медали, прихватив часть из них (преимущественно золотые) с собой в Петербург. Но в пути камергер умер в Красноярске в марте 1807 г., и оставшиеся по его кончине медали – 17 золотых и 2 серебряные – были в конечном итоге доставлены в Главное правление РАК. Кроме того, несколькими золотыми «коронационными» медалями располагал также А.А. Баранов. Судя по всему, они явно не предназначались для награждения туземцев Русской Америки. По крайней мере, нам не известны подобные факты: из имевшихся в колониях, по нашим подсчетам, 8 золотых медалей коренные жители Аляски не получали ни одной. Так, из документов явствует, что главный правитель Русской Америки наградил золотой медалью гавайского короля Камеамеа I в надежде на развитие торговли и дружеских отношений; две другие золотые медали получил приказчик РАК Г.Н. Молво (которого А.А. Баранов хотел видеть своим преемником) и племянник главного правителя мещанин И.А. Куглинов (у последнего медаль была изъята в 1818 г., очевидно, по требованию сменившего Баранова капитан-лейтенанта Л.А. Гагемейстера).[44]

Почти так же редко, как золотые, А.А. Баранов жаловал обитателям российских колоний (и русским, и туземцам) серебряные «коронационные» медали. При отъезде из колоний в 1818 г. он оставил своему преемнику 118 таких медалей.[45] В итоге из 10 больших и 129 малых «коронационных» медалей, доставшихся ему от Н.П. Резанова, Баранов за 12 лет раздал всего 21. Например, в феврале 1817 г. большой серебряной медали на ленте ордена Св. Владимира удостоился промышленник Василий Грудинин за большие успехи в кораблестроении. Изредка подобные медали получали также туземцы Русской Америки. Так, на акварели художника М.Т. Тиханова (1818 г.), сопровождавшего кругосветную экспедицию капитана 2-го ранга В.М. Головнина, был изображен один из эскимосских тоенов с острова Кадьяк с серебряной «коронационной» медалью на владимирской ленте.[46] Не исключено, правда, что этот тоен получил медаль непосредственно из рук Н.П. Резанова, побывавшего на Кадьяке в 1805 г. Сам А.А. Баранов «за приверженность к русским» наградил подобной медалью главу влиятельного тлинкитского рода кагвантан Сигинака (Сайгинаха).[47] Судя по косвенным данным, большую серебряную медаль имел также отец крещеного тлинкитского вождя Матвея Навушкетля.[48] В целом же выяснить, кто, когда и за что получил медаль во время правления А.А. Баранова, можно разве что случайно, поскольку он практически ничего не сообщал в Санкт-Петербург о конкретных награждениях, о чем впоследствии с сожалением писали директора РАК.[49]

Еще в период инспекционного «вояжа» Н.П. Резанова в колонии Главное правление РАК вновь подняло вопрос перед графом Н.П. Румянцевым об учреждении новых наград специально для туземцев Русской Америки. Министр коммерции учел это ходатайство и предложил в августе 1806 г. изготовить некоторое количество медных и оловянных медалей с надписью «Союзные России». Однако по распоряжению императора было решено делать их из серебра двух размеров. В 1808 г. медали были отчеканены на Санкт-Петербургском Монетном дворе за счет РАК и переданы Н.П. Румянцевым в Главное правление. Всего директора компании получили 400 медалей, которые, правда, в документах обычно именовались серебряными «знаками» или «значками».[50]


Продолжение
Copyright MyCorp © 2024 | Сделать бесплатный сайт с uCoz